Белиал, Марек, Бейк, близняшки, Зания, Копано и его братья присоединяются ко мне и встают позади Анны. Князья, готовые писаться от страха, отползают подальше, а духи, парящие над их головами, шипят.
Я все еще надеюсь и верю, что ангелы придут в любой момент. Разве Анна сможет уничтожить всех демонов самостоятельно? В зале более сотни Нефов, но я уверен, что далеко не все из них захотят вступить в эту битву. Кто-то из них слишком стар, кто-то, напротив, очень юн. А кто-то верен своим отцам и пойдет против нас.
Чертовски бесит, что я не могу предугадать дальнейшую стратегию. И это выводит за грань. И когда тревога доходит до определенной кондиции, происходит нечто поистине ужасное.
Патти. Открывается дверь, которую я приметил раньше, и Патти затаскивают в зал. Бедняжку схватили и притащили сюда, чтобы помучить у Анны на глазах.
За свою жизнь мне довелось повидать много чего душераздирающего. Но никогда это не было настолько мучительно. Когда Анна видит свою земную мать, она дико кричит. Аура Патти в ответ на это вспыхивает любовью, которую сменяет умиротворение. Я восхищался этой женщиной с самой первой встречи, задолго до того, как она стала моей тещей. Она — единственная женщина, которая испытывала ко мне поистине материнскую любовь.
Глаза щиплет. Она была мне как мать, всем нам.
Переминаясь с ноги на ногу, Анна перехватывает меч второй рукой. По ее лицу текут слезы, близняшки тоже тихо плачут. Меня потряхивает от ужаса. Я выставляю нож, расслабляя запястье.
Тамуз проводит лезвием по лицу Патти, но Белиал перехватывает мою руку, не давая мне пустить нож в ход. С болью во взгляде он качает головой. Почему он просто стоит, почему позволяет им делать это? Я понимаю, что это некое испытание веры для Анны, но нельзя же так!
Я мог бы проигнорировать Белиала и убить Тамуза. Я вижу, как Анна хочет подбежать к Патти, но если она подойдет к Князьям, ее скрутят, даже если она сможет уничтожить до этого парочку из них.
Пускай я все понимаю, но мне от этого не легче. Всего две секунды назад преимущество было на нашей стороне, а сейчас они снова выбили опору из-под наших ног. Они обзавелись рычагом давления на нас. Одним из самых ценных для нас.
Когда Тамуз атакует Патти, ударяя ее ножом, я хватаю Анну, чтобы она никуда не рванула. Крики Анны и близняшек будут сниться мне в кошмарах. Внутри образуется пустота и тяжесть.
— Ублюдки, — выплевываю сквозь сжатые зубы.
Тамуз снова замахивается ножом, но я больше не могу это терпеть. Довольно. Анна поддерживает мои мысли.
— Останови его, Кай.
С удовольствием.
Стоя спиной к нам, Тамуз снова замахивается на Патти, и я отправляю свой нож в его жирную шею. Когда его обезумевший дух вырывается из тела и мчится на нас, Анна разрезает его мечом. На наших глазах дух растворяется. Исчезает. Князья отступают еще дальше — видимо, их ошеломило уничтожение одного из собратьев. Так и видно, как в их разумах вертятся шестеренки.
Белиал поднимает Патти и относит к Анне. Плохо дело. Она — обычный человек. Ей не исцелиться от таких увечий. Патти заглядывает каждому из нас в глаза, молчаливо прощаясь. Посмотрев на меня, она пытается улыбнуться, а меня затапливает печалью. Анна рыдает, продолжая сжимать меч, я обнимаю ее за плечи. Как жаль, что я не в силах изменить реальность.
— Я не боюсь, милая, — говорит Патти Анне. — Я готова. — Мы беспомощно наблюдаем за ее последним вздохом, после которого из ее тела плавно вытекает душа, не такая большая, как у ангела, и без крыльев, но не менее прекрасная. Ангел-хранитель склоняется над ней и обнимает. После чего уносит наверх, домой. Анна сжимает зубы, мокрое от слез лицо выражает только шок от утраты.
Нефы, годами подпитываемые жестоким отношением и насилием, исходящими от Князей, постепенно приходят в неистовство. Другие же Нефы, преданные своим отцам, пытаются их заслонить собой, и вот так начинается бойня.
— Постарайтесь обезоружить их! — кричит Белиал.
Белиал прав. Некоторые из Князей вооружены. Обезоружить их — первоочередная задача. Вместе с Белиалом мы выступаем перед Анной, ограждая ее от шальных пуль.
Битва выходит куда более волнующей, чем я ожидал. Страх никуда не делся, но к нему присоединились и другие чувства — желание отомстить, жажда свободы, а еще изрядная толика безрассудства. И я крепко цепляюсь за каждое из них.
Слева Князь Кобал наклоняется в сторону и целится в Анну. Я инстинктивно выступаю ему наперерез, защищая ее.