— Я свяжусь с вами, когда подготовлю отчет. — Кира направилась к двери твердой, уверенной походкой, опасаясь в душе, как бы не подвела больная нога.
— Не забывайте надевать шляпу и не разъезжайте поздно вечером. В пригороде нет уличных фонарей, так что нетрудно заблудиться, — сказал ей вслед Джайлз.
Не оборачиваясь, Кира бросила:
— Заблудиться на таком маленьком острове? Если такое и произойдет, я выеду к морю, а там уж как-нибудь доберусь.
Жара словно опалила ее, едва она вышла на веранду. Кира замедлила шаг. В просторной комнате деда было прохладно, поскольку вентиляторы под высоким потолком давали ничуть не меньший эффект, чем самые современные кондиционеры.
— Прошу вас не беспокоиться обо мне, — сказала она Джайлзу, неотступно следовавшему за ней, и расстегнула жакет.
— А я и не думал беспокоиться о вас, Кира. Меня волнует моя машина. Боюсь, как бы вы не угодили на ней в кювет.
Через мгновение к ним присоединился Бенджамен, уже без галстука. К тому же ему явно не помешало бы воспользоваться расческой. Старик по-хозяйски подхватил Киру под руку и повел ее вниз по ступеням.
— Давайте-ка обследуем Фиттс-Хаус по эту сторону забора, милочка. От старой фабрики остались рожки да ножки, но остовы печей все-таки видны… И не думайте пока о наших скучных проблемах. Поверьте, они были всегда и никогда не исчезнут, но завтра наступит новый день.
— Ваши проблемы, Бенджамен, кроются только в вас, — раздался сзади глубокий голос Джайлза. — Вы постоянно откладывали все на завтра. Если бы руководство империи «Рид и Эрл» зависело только от вас, она бы давным-давно рухнула.
Бенджамен обернулся и с неприязнью посмотрел на Джайлза. Внимательно наблюдавшая за ним Кира поняла, что эти слова задели его за живое.
— Прочные каски, заградительные перила, исследователи-консультанты!.. — злобно бросил старик, все более раздражаясь. — При мне, между прочим, никто не нуждался в этих новшествах. Пока ты не начал во все совать свой нос, дела шли как по маслу. Я занимался переработкой сахара всю жизнь, а начал совсем еще мальчишкой. Так вот, молодой человек, в этой области нет ничего неизвестного мне, ясно? Пожары, обезьяны, нашествия крыс, полчища одичавших собак, заболевания тростника — я сталкивался со всеми этими напастями в те времена, когда ни ты, ни твой разлюбезный папаша еще и в крикет не умели играть. Поэтому не разговаривай со мной, как с ходячим анахронизмом. Если сейчас я и выгляжу глубоким стариком, то виноват в этом один человек — Рувим Эрл, твой отец!
То была бесконечно долгая, душная ночь. В порту жалобно завывали сирены, за высокими окнами шелестел плющ, увивавший стены.
Никогда еще Долли не бывала в таком огромном доме. Большие комнаты угнетали девушку, и она чувствовала себя как ребенок, случайно попавший за стол вместе со взрослыми.
Лежа на широкой постели, Долли смотрела в потолок. Сердце ее колотилось, тело словно налилось свинцом. Свою лучшую ночную рубашку — из воздушного белого батиста, давно сшитую ею и украшенную английским кружевом, — она принесла с собой. Эта вещица хранилась в сундуке уже больше года.
Пальмовые листья отбрасывали на потолок причудливые тени, красивая драпировка на окнах серебрилась от обманчивого лунного света. Долли прикрыла глаза, и в памяти тут же всплыли старинные легенды и сказания. От кого же она впервые услышала их? От папаши Буа, ангела-хранителя всей живности на острове, или же от Дьяволицы, местной колдуньи? Долли частенько навещала эту мудрую седовласую женщину в ее ветхой лачуге у самой кромки океана и однажды получила от той небольшой сосуд с любовным напитком.
«С появлением каждой новой луны отпивай отсюда по глотку, — таинственным шепотом сказала колдунья, — и тогда выйдешь замуж за того, кого сама выберешь себе в мужья».
Сейчас Долли с замиранием сердца ждала появления Рувима. Он придет, он скоро придет! Рувим собирался только проведать своего коня Урагана, которым он так гордился. Родители Рувима уехали на другой конец острова навестить друзей и вернутся лишь завтра после полудня.
На столике возле кровати стоял кувшин с холодным соком лайма. Долли приподнялась, налила полный стакан и несколькими глотками осушила его. Рот ее пересох от волнения, а Рувиму это наверняка не понравится. И вообще не принять ли снова душ в огромной гулкой ванной? Тогда она встретит Рувима свежая и благоухающая, как цветок.
Долли выскользнула из-под хрустящей простыни и босиком побежала по гладкому, полированному паркету, но не успела взяться за ручку, как дверь распахнулась.