— Кстати, о постели… — Джайлз исподлобья взглянул на девушку. — Кровать еще не совсем просохла, но она в целости и сохранности. Не хочешь взглянуть?
— Потом. — Кира задумалась. Когда же сказать? Сейчас, пожалуй, самый подходящий момент. — Я тут поговорила с Джесси…
— О, эта милая леди любит поболтать!
— Оказывается, далеко не всегда. Считая дело серьезным, она, к сожалению, держит язык за зубами. Джайлз, я должна сообщить тебе кое-что важное о смерти твоего отца. Об этом знает только Джесси. Какова бы ни была причина его гибели, Бенджамен не имеет к этому никакого отношения. Он не виновен, Джайлз!
— А я и не подозревал его… не прислушивался ко всем этим идиотским сплетням. Всегда находятся любители почесать языки на базарной площади. Правды-то все равно не узнать.
— Ошибаешься, дорогой. Правду скрывает завеса времени, но для нас с тобой важно совсем другое. Знай же: в том, что Бенджамен настоящий отец Тамары, нет теперь никаких сомнений. Слышишь, никаких!
Джайлз, прерывисто вздохнув, притянул к себе девушку:
— Это так, Кира? Действительно так?
— Ручаюсь! Мы с тобой вовсе не родственники, в наших жилах течет разная кровь, нас ничто не связывает — кроме нашей любви! Да, Долли и Рувим в самом деле любили друг друга и провели вместе ночь, но зачала она не от него. Это совершенно исключено! Перед самой свадьбой у Долли впервые начались месячные, и ее, плачущую и испуганную, увидела Джесси, когда пришла помочь ей надеть подвенечный наряд. Долли не понимала, что с ней такое. Бедная девочка!
— О Господи! — Джайлз легко подхватил Киру на руки и понес в спальню, где тоже горел камин, а сквозь дыру, зияющую в стене, виднелось море. Сейчас оно сверкало под яркими лучами солнца. — Да, счастье отца и Долли длилось недолго. У нас с тобой все будет иначе, милая, мы не расстанемся никогда!
Он покрывал Киру поцелуями, пробуждая в ней страсть. Прикрыв глаза и изнемогая от блаженства, девушка вдыхала его чудесный, чуть пряный запах.
Не отрывая губ, он опустил ее на кровать и начал нежно гладить руки, плечи, спину. Кира таяла в его объятиях, и голова ее кружилась от счастья.
— Я люблю тебя, милая, я очень тебя люблю! — Горячее дыхание Джайлза опаляло ее, а от его слов она чувствовала себя на седьмом небе.
Глаза Киры умоляли Джайлза освободить ее от одежды. Его не надо было просить, он тотчас снял с нее футболку, бюстгальтер и джинсы. Легкий стон сорвался с губ Киры, когда губы Джайлза коснулись ее обнаженной груди. Впервые в жизни душа ее наполнилась гармонией, и она радостно отдалась его ласкам.
Джайлз нежно ласкал Киру, обжигая поцелуями. Едва дыша от восхищения, он обхватил губами набухший сосок, а рука его скользнула между стройными бедрами.
Только теперь Кира поняла, что такое всепоглощающая любовь. Охваченная страстью, она забыла обо всем, кроме Джайлза и его ласк. Джайлз предназначен ей самой судьбой, соединившей их на этом благословенном солнечном острове, который она никогда — никогда! — не покинет. Здесь расцветет их любовь.
Капризной Ханне надоело резвиться на маленьком острове. Силы ее иссякли, и она, сменив направление, умчалась в океан. Ханна не знала, что Барбадос устоял против ее бурного натиска, а ей самой осталось недолго носиться над широкими просторами Атлантики. Скоро, совсем скоро Ханна истощится и, подхваченная встречными ветрами, растает высоко-высоко в небе…