– Да ты просто выбила из него правду. Замечательная стратегия. Странно, что женщины так редко ею пользуются.
– Он принял ее довольно хорошо, – ответила Анджела, подумав о том, что он даже не пытался остановить ее и ни разу не сказал, что она заходит чересчур далеко. – А вы считаете, что я была слишком сурова с Филиппом? Я так любила его, но он уехал без всяких объяснений. Как можно было не взбеситься? И сегодня, увидев его, я все вспомнила.
– Нет, ты не была с ним слишком сурова. Филипп заслужил подобную трепку. Более того, было бы неплохо, если бы нечто подобное ему могли устроить все жертвы его дьявольского обаяния.
– Ну, я-то не могу считать себя жертвой, – откровенно сказала Анджела. Во всем, что произошло, его вины не было.
– Верно. Он лишь разбил тебе сердце. Тогда, может быть, тебе следовало приберечь свой гнев для Фроста? Ты уже ответила на его приглашение?
– Сегодня я откажу ему. А сейчас пойду, посижу, часок над рисунками, а потом буду одеваться к вечеру.
– Очень хорошо. Я скажу Гроувзу, чтобы никого не принимал, поскольку мне нужно вздремнуть. Я просто обессилела после такого развлечения.
Своими льдистыми голубыми глазами Лукас Фрост наблюдал за лордом Хантли, выходящим из дома леди Палмерстон. Он наблюдал за ним и, конечно же, видел цветы в его руках. Присмотревшись, Фрост с радостью заметил, что сюртук Филиппа обсыпан розовыми лепестками.
Фрост был в курсе того, что Филипп заходил и накануне. Об этом ему доложил слуга, которому было поручено следить за домом. Кому-то покажется гнусным давать такое поручение лакею, но Фрост рассматривал подобные действия как защитную меру. Однажды он уже потерял Анджелу и не хотел упустить ее на этот раз.
Ему нравилось в ней все: наивность, простодушие, скромность. Он любил в ней это наивно-удивленное отношение к миру, ее веру в его порядочность, хотя в свое время он взял ее обманом. А потом в один день все это разрушилось из-за плохо продуманного плана. Но он во что бы то ни стало, вернет то, что потерял тогда.
Из-за долгов отца он вынужден был жениться на Беатрис Гилфорд. Она была дочерью торговца, имела простые, слегка грубоватые манеры и была хорошо образована. Но Беатрис была богата и своим приданым, по сути, купила право носить его титул.
Сначала она запоем читала книги о древнем мире, а потом предпочла ему другого мужчину. Но Лукасу было все равно, потому что он всегда любил другую женщину. Он всей душой любил Анджелу. Но вынужден был жениться на Беатрис.
Он разработал целый план, чтобы сохранить Анджелу, задумываясь над тем, чем все это может обернуться. Началось с того, что отец Анджелы предложил гораздо меньшее приданое, чем мистер Гилфорд. Потом Салливан-старший вызвал его на дуэль, вместо того чтобы выгнать дочь вместе с Лукасом. Конечно, на дуэли Лукас стрелял мимо, но у отца Анджелы случился сердечный приступ. Формально его вины в смерти старшего Салливана не было. Но он постоянно ощущал себя виноватым в смерти ее отца, словно это его пуля попала в сердце старика.
Семь лет пришлось ждать Лукасу, чтобы судьба предоставила ему шанс исправить свой ужасный поступок. Он женится на Анджеле и вернет ее доброе имя. Конечно, замужество не вернет Анджеле отца, но может сделать его смерть чуть менее бессмысленной. И, в конце концов, измученная душа Лукаса успокоится.
И, в общем, все шло хорошо. Но тут появился лорд Хантли. Подозрения у Лукаса возникли после того, как в рисунке Анджеды он разглядел его черты. Она с ним знакома? Неужели другой мужчина был с его женщиной? Ведь он все еще продолжал считать ее «своей». Но Анджела никогда не говорила о нем, и никто не знал его местонахождения. И все же этот факт не давал Лукасу покоя. Как могут появиться соперничающие претенденты на руку девушки с погубленной репутацией? И как он может проиграть в этом соперничестве лорду Хантли, пользующемуся такой дурной славой?
Но Хантли появляется уже во второй раз. Лукас видел, как он смотрел на Анджелу, заметил ее долгий ответный взгляд. Он запаниковал и предложил эту ловушку на уик-энд, а она пока не дала согласия. Наверно, он поторопился и напугал девушку. А может быть, он уже опоздал?
Если судить по внешнему виду Филиппа Хантли, Анджела явно была разгневана во время их беседы. Пожалуй, сейчас самое время нанести визит.
– Мисс Салливан нет дома, – заявил дворецкий.
– Но я… наблюдал и не видел, чтобы она выходила. – Слова вылетели у него из уст раньше, чем он смог их обдумать. Дворецкий лишь удивленно поднял брови, давая понять гостю, что он сказал лишнее.
– Вы можете оставить вашу карточку.
Лукас так и сделал, хотя дворецкий прекрасно знал его. Он регулярно наносил визиты в этот дом, с самого начала сезона.
А теперь он ее теряет. Но она так нужна ему, черт побери! Он должен жениться на ней и исправить то зло, которое когда-то причинил! Чтобы ночами можно было спать спокойно и в своих снах не видеть глаза ее мертвого отца. Он теряет свой шанс на искупление, и кое-кому это не пройдет даром!
Глава 18
Анджеле не пришлось искать Лукаса Фроста. Она не пробыла на балу и пяти минут, как он сам подошел к ней и, взяв под руку, утянул в укромный уголок.
Идя рядом с Фростом, Анджела искала глазами свою наставницу. Леди Палмерстон устремилась к гостям, и Анджела потеряла ее из виду.
– Вас не было дома, когда я заходил сегодня днем. Где ты была? – спросил Лукас, когда закончился обмен вступительными, ничего не значащими любезностями.
Его голос звучал ровно, но в нем прорывались обвинительные нотки. Он словно требовал, чтобы отныне ее жизнь подчинялась его распорядку. Когда-то такое было возможно, но не теперь.
– Я работала над иллюстрациями, – честно ответила Анджела.
– Вместо этого вам следовало принять меня, – упрекнул ее Лукас, и в груди у нее что-то начало медленно сжиматься. Ей не понравился тон, которым он разговаривал с ней.
– Вы о чем-то хотели со мной поговорить? – без обиняков спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Они были такими холодными, такими голубыми. Она не могла припомнить, были ли они такими же холодными несколько лет назад.
– Нет, я просто подумал, что заслуживаю больше внимания, чем рисунки. После всего, что нам вместе пришлось пережить…
Она горько рассмеялась. Все, что мы пережили «вместе». Какая чушь! Правда состояла в том, что страдать ей пришлось одной. И сейчас она испытывала боль. Ее смех резко оборвался.
– Отпустите руку, вы делаете мне больно, – холодно сказала Анджела.
– Извините, я случайно.
Искреннее сожаление читалось на его лице. Лукас ослабил хватку, но руку не отпустил. И она поняла, что он, без сомнения, испытывает к ней довольно сильное чувство. Но она не разделяла его.
– Все в порядке, – автоматически ответила она, хотя это было далеко не так.
– Итак, вы согласны принять мое приглашение? – Он практически умолял Анджелу, она видела эту мольбу в его глазах. Именно поэтому ей не хотелось оставаться с ним наедине или полагаться на свой собственный здравый смысл. Потому что даже сейчас она готова была согласиться, лишь бы не задеть его чувств.
Но она еще раз глянула в его глаза и поняла, что жаждет видеть перед собой теплые темные глаза Филиппа, а не холодные голубые…
– Я не могу поехать с вами, Лукас. Мне очень жаль…
– Позвольте пригласить вас на тур вальса.
Анджела знала этот голос. Он был низкий, теплый и принадлежал Филиппу. Он прошептал эти слова ей и только ей одной. Прошло столько времени, а он все еще заставляет ее сердце биться быстрее и сильнее.
Анджела оглянулась по сторонам и увидела, что ее тетушка, занятая разговором с леди Стилмор, не обращает на свою племянницу ни малейшего внимания. Это, конечно, не имело значения, ведь разрешения ей не требовалось. Анджеле просто необходимо было чуть помедлить, чтобы ушло ее сегодняшнее раздражение. Остались сомнения, неуверенность и замешательство. Не изменилось лишь одно: ни один мужчина, ни до, ни после, не вызывал у нее таких чувств. Он знал ее такой, какой не знал никто, и это пугало ее, но в то же время давало ощущение безопасности. Когда Филипп смотрел на нее, прикасался к ней или просто стоял рядом, она чувствовала его каждой своей клеточкой и оттого, что он был так близок, буквально теряла рассудок.