После того как все присутствующие были представлены друг другу, Лайла, как она просила себя называть, обратилась к Анджеле:
– Я слышала о вас. Вы иллюстрируете авантюрный роман о Дарси Дарлингтон, не так ли?
– Да, верно, – ответила Анджела.
– Ваши иллюстрации очень хороши. У вас определенно есть талант.
– Благодарю вас.
– Я решительно настроена, установить личность автора этой повести, – произнесла твердо Лайла, и Анджела подавила вздох.
Было вполне логично предположить, что она может знать, кто автор этого романа, но, по правде говоря, Анджела не имела о нем ни малейшего представления. Найджел Хейвен ясно дал понять, что ни за что этого не скажет, да она и не настаивала, поскольку ей не нужны были чужие секреты.
– Вы избавите меня от серьезной головной боли, мисс Салливан, если раскроете этот секрет, – сказал муж Лайлы, Себастьян Дрейк, граф Дайамонд.
– Она молчит как рыба, – сказала леди Палмерстон. – Вот уже почти год я пытаюсь выведать у нее этот секрет, и все безрезультатно. Я даже подумывала о том, чтобы перехватывать твою корреспонденцию, дорогая племянница, но тебе приносят только запечатанные конверты.
– Ну, с этим я вам помогу, я знаю всякие штучки, – весело отозвалась Лайла, словно речь шла о кулинарных секретах, а не о частной переписке.
– Я ничего не могу вам сказать просто потому, что не знаю автора и не имею представления о том, что произойдет дальше. Мне лишь говорят, что нужно рисовать.
– Какая досада! – сказала Лайла, покусывая нижнюю губу.
– На самом деле это облегчение. Уверена, что если бы знала, то, в конце концов, проговорилась бы.
– Но я полагаю, что вы проделали весь этот путь не затем, чтобы поделиться секретом. Что все-таки привело вас сюда?
Анджела и леди Палмерстон повернулись к Филиппу.
– Я приехал, чтобы извиниться перед вами, леди Дайамонд.
– В самом деле? – Лайла, казалось, была действительно удивлена.
– Да. Я сожалею о том, что погубил вашу репутацию, – искренне произнес Филипп.
– Благодарю вас. Извинения, правда, немного запоздали, но, как говорят, лучше поздно, чем никогда.
– Лайла, а ты больше ничего не хочешь сказать? – вступил в разговор ее муж, чем вызвал общее любопытство.
– Ну, думаю, я должна извиниться от имени моего брата за то, что он вызвал вас на дуэль… хотя тоже с запозданием. Это правда, что вы упали и выстрелили в себя?
– К моему огорчению, это правда.
– Лайла…
– Да, Дрейк?
– Ты больше ничего не хочешь ему рассказать?
– Мужья такие зануды! Вы уверены, что хотите замуж? – обратилась Лайла к Анджеле.
– Я еще подумаю, но спасибо за предупреждение, – ответила Анджела, бросив на Филиппа многозначительный взгляд.
– Филипп, мой муж хочет услышать от меня, что, скорее я должна принести вам свои извинения.
– Интересно, – пробормотала леди Палмерстон с улыбкой.
– Вы угодили в ловушку, Филипп. Меня совершенно не устраивали планы отца относительно моего замужества, поэтому я решила подмочить свою репутацию, а вы оказались так услужливы. И все прошло довольно легко. Так что благодарю вас за помощь.
– Вы хотите сказать, что намеренно погубили свою репутацию? – спросила Анджела недоверчиво. Эта идея казалась ей невероятной.
– Если бы вы знали этого распутного и омерзительного барона Монтроуза, за которого мой отец решил выдать меня замуж, не посоветовавшись со мной, вы бы не раздумывая, сделали то же самое.
– Он действительно был довольно неприятным типом, – подтвердила леди Палмерстон.
– Но почему вы выбрали меня? – спросил Филипп.
– Из-за вашей репутации. Я слышала разговоры об этой девушке Престон, а также все сплетни и пересуды о других ваших прегрешениях. Достаточно было, чтобы нас увидели вместе, чтобы предположить самое худшее.
– Мадам, к вам гость, – сообщил дворецкий.
Лорд Люциус Родермир, пожилой джентльмен с живыми голубыми глазами и копной седых волос, был представлен Анджеле, и Филиппу. По всей видимости, они с леди Палмерстон познакомились на свадьбе Лайлы и Дрейка.
После обсуждения прекрасной погоды было решено прогуляться по саду. Разделившись на пары, все двинулись по разным тропинкам: леди Палмерстон с лордом Родермиром, Дрейк с Филиппом, а Лайла с Анджелой.
– Простите мне мою прямоту, но я столько лет была хитрой и изворотливой, что у меня больше нет сил. Мне очень любопытно: каковы ваши отношения с Филиппом? – спросила Лайла.
– Думаю, что я выйду за него замуж, – ответила Анджела. – По крайней мере, я дала обещание.
– Вы в себе не очень уверены.
– Я пытаюсь. Я люблю его, но доверие – это совсем другое дело. В прошлом мне причинили страдания…
– Анджела, извините за столь нескромный вопрос: ваша репутация тоже пострадала? Вы должны знать, что ходили слухи.
– Да, очень давно. Сплетни живут долгую жизнь и умирают медленной смертью, – заметила Анджела.
– Но посмотрите на нас сейчас, – сказала Лайла, беря Анджелу под руку. – Казалось, мы должны были стать незаметными и закончить жизнь в одиночестве. Или умереть. Но вот мы здесь, утверждая, что жизнь не заканчивается, если в какой-то момент пострадала репутация наивной девушки. Я замужем и счастлива, и вы имеете право на свое счастье. Кстати, наши мужья – красавцы. Если бы больше женщин знали о нас, то пошли бы нашей дорогой.
– Но разве вы не чувствовали себя глубоко несчастной вначале? – спросила Анджела.
– О, конечно. Меня спас Родермир, дав мне дело.
– Шпионство?
– Ну… назовем это так. А у вас есть ваши иллюстрации.
– А теперь, если вы позволите мне спросить вас напрямую, – начала Анджела, – как вы научились доверять своему мужу?
Они были знакомы не более часа, но Лайла была настолько открытой и откровенной, что Анджеле просто не приходило в голову держать себя иначе. Кроме того, у молодых женщин было много общего, поэтому они сразу же почувствовали взаимную симпатию. И Анджела впервые поняла, что ей очень не хватало настоящего понимания и сочувствия.
– Я продолжала отталкивать его, но он каждый раз возвращался, – пояснила Лайла, и Анджела могла сказать то же самое. – Я умела быть одна, но не хотела быть с другим человеком. К тому же однажды он спас меня от вооруженного и очень опасного разбойника. Возможно, я и сама бы справилась, но мне не пришлось этого делать, и это было приятно.
– Если без этого можно обойтись, я бы предпочла не подвергать свою жизнь опасности.
– Есть и другой способ. Но помните: иногда, пользуясь этим способом, узнаешь такие вещи, о которых лучше бы не знать. Но время от времени ты обязательно слышишь и то, что хотел бы слышать.
– Что же это за способ? – спросила Анджела.
– Ш-ш-ш, – прошептала Лайла с озорным блеском в глазах.
Они некоторое время помолчали, пока до них не донеслись голоса мужчин, увлеченных разговором. Лайла увлекла Анджелу за изгородь и знаками показала, что они должны помолчать.
– Могу поспорить, что она вас заставила это сделать, не так ли? – донесся до них голос Дрейка.
– Ездить по всей Англии и извиняться перед обиженными мной женщинами? Конечно, такая идея не могла прийти мне в голову, – ответил Филипп.
Дрейк усмехнулся:
– Кошмар любого мужчины. Я не перестаю удивляться тому, какие изощренные планы могут разрабатывать женщины. Могу себе представить, как это ужасно!
– Да уж! Но должен признать, могло быть гораздо хуже.
– Я вам советую сделать так, чтобы ваша невеста увидела, как вы ужасно страдаете, по каким-то причинам женщины очень любят задумчивых страдальцев. Они начинают залечивать ваши душевные раны и постепенно, сами того не замечая, влюбляются в вас.
Анджела и Лайла закатили глаза и с трудом подавили смех.
– Когда мы будем возвращаться в Лондон, мне и притворяться не нужно будет. Все, о чем они способны говорить, – это сплетни и мода. Ничего более мучительного и представить невозможно.