Егор звонил Малахову, говорил, куда и зачем собрался. И начальник внес важное уточнение. Оказывается, в районе двадцати ноль-ноль Трутов привез в дом женщину. Кого, Малахов не уточнил, но Стасов догадывался. Уж очень разволновался Малахов, когда увидел кулон, сфотографированный Максом…
- А следователь здесь был? - спросил Егор, осматривая дверцы барного шкафа.
Не видно следов дактилоскопического порошка на стекле, очевидно, не работали здесь эксперты. Впрочем, что здесь можно найти? Что здесь интересного для преступников?
- Ну так, зашел, посмотрел, - глядя, как разгорается огонь, сообщила Альбина. - Ничего не сказал.
- Вы открыли ему дверь?
- Да нет, дверь была открыта.
- Она всегда у вас открыта? - спросил Егор.
- Когда как… А что?
- Нет, ничего.
- Вас интересует, как Юра жил здесь без меня?
- Если честно, меня интересует все.
Егор отодвинул кресло подальше от стола, собираясь сесть.
- Он не был бабником.
- Очень хорошо.
- И меня очень любил!
- Не сомневаюсь! - Егор сел, устраиваясь поудобнее.
Он всем видом давал понять, что готов слушать долго и внимательно. При этом он краем глаза держал под наблюдением входную дверь. Мало ли, вдруг убийцы решат вернуться на место преступления.
- Но все возможно. Мужчина - животное полигамное.
Стасов недоуменно повел бровью.
- В хорошем смысле.
- Ну, если в хорошем, - усмехнулся он.
- А если там было что-то плохое, давайте выкладывайте, я готова ко всему… Да и чего уже бояться?
Трутова подошла к шкафу, взяла бутылку виски, стакан, плеснула себе и, не предлагая Егору, выпила.
- А что выкладывать?
- Начальник ваш подъезжал, про Еву Лазареву спрашивал. Это же ее кулон?
- Ну-у… Вообще-то, я заводом занимался. На котором работал ваш муж. Кто-то следил за ним. От самого завода… Может, у вас есть знакомые, которые ездят на темно-сером «Фольксвагене Туарег»? Машина неновая, возможно черного цвета.
Егор чуть заметно усмехнулся. Это вахтер предположил, что от старости черный цвет мог перейти в темно-серый.
- Есть знакомые, - кивнула Трутова. - Но машина новая. Ну, почти…
- Кто, если не секрет?
- Так была здесь Ева? - сквозь зубы спросила Трутова.
- Я же говорю, не знаю. Но если начальник спрашивал о ней…
- Сука! - едва слышно, но с чувством выплеснула Альбина Сергеевна.
Как это ни странно, злость прибавила ей очарования, во всяком случае внешнего. Егор невольно залюбовался женщиной. Ей немного за тридцать, не очень молодая, но выглядела она просто здорово.
- Ева чем-то угрожала вашему мужу?
- Чем-то?… Собой угрожала! Все в постель к нему набивалась. Потаскуха!
- И что?
- Вы ее видели, эту Еву Лазареву?
- Ну, не скажу, что она выглядит лучше вас, но в целом…
Ева действительно могла очаровать кого угодно, неудивительно, если Малахов влюбился в нее. Но ему можно. Малахову сейчас просто необходимо лекарство. От Стеллы, жизнь которой оборвала пуля. Можно сказать, бандитская.
- Я не знаю, что у них тут было!
Альбина не отреагировала на скрытый комплимент, но в этот раз налила и Егору.
- А вы хотите сказать, что это Лазарева набивалась в постель к вашему мужу?
- Набивалась!
- А ваш муж сопротивлялся?
- Какое-то время точно.
- Может, он и сегодня сопротивлялся? - задумался Егор.
Что, если Ева, избалованная вседозволенностью, попыталась навязать Трутову секс силой? И кулон он мог сорвать, отталкивая ее. Может, он и отбился от ее домогательств, но Ева ввела в бой тяжелую артиллерию. Ее люди вполне могли забить Трутова до смерти.
- Может, и сопротивлялся! - кивнула Трутова.
- А Ева могла быть не одна.
- Ну, с братьями вряд ли… Но кто-то мог с нею быть.
Стасов тихонько цокнул языком. А что, если Ева была со своими братьями?
- Могли с нею быть люди братьев?
- Братьев?…
- Тем более что у вашего мужа какой-то конфликт с Виталием Лазаревым. - Егор попытался вернуть разговор к отправной точке.
- Ну, не то чтобы конфликт… Вернее, конфликт, но дело не в муже.
- А в ком?
- Не знаю, известно ли вам, как на моего мужа влияет Борщевик…
- Известно. Через вашего мужа угрожает Лазареву забастовкой.
- Известно… А мой муж всего лишь пешка… Виталий Алексеевич, конечно, может расправиться с ним, а толку? На место моего мужа придет другой… - Трутова вдруг замолчала, осознав, что ее предположение уже сбылось.