Следователи и криминалисты прошли в дом, а Малахов остался.
- Ну что? - обращаясь к Максиму, спросил он.
Стасов правильно все понял и отвел Трутову в сторонку.
- Да как-то непонятно все. С одной стороны, возможно, бытовуха. Но с другой - есть признаки заказного убийства.
- Например?
- Убитый - председатель профкома на фосфорном комбинате.
- Интересно.
- Признаки заказного убийства. Признаки бытового убийства. И признаки «шерше ля фам», - усмехнулся Максим, доставая из кармана смартфон.
Он вывел на экран изображение кулона, подошел к Трутовой и показал ей.
- Вам знакома эта безделица? - спросил он.
- У меня такой нет, - не задумываясь, мотнула головой женщина.
- Дай-ка! - Малахов взял у Павлова смартфон, глянул на кулон.
- Откуда это? - спросил он.
- Так на месте преступления нашел. Брать не стал, сами понимаете.
- Понимаю. Очень хорошо понимаю, - думая о чем-то своем, довольно-таки рассеянно проговорил Малахов.
- Возможно, на месте убийства присутствовала женщина.
- Шерше ля фам?
- Возможно, Трутов был с друзьями, возможно, не поделили женщину, возникла драка. Его убили, тело хотели вывезти, но подъехала жена, преступники скрылись на его же машине. Из гаража выехали.
- И женщина с ними?
- Не знаю. Как-то странно все получается. Если друзья, если женщина, значит, они на своей машине должны были приехать и оставить ее во дворе. А если они приехали на машине Трутова, то, на ней же и уехав, не стали бы бросать ее рядом с домом. А они бросили. Машина стоит где-то неподалеку. Я думаю, преступники пересели с одной машины на другую. Которая стояла там же, где-то неподалеку.
- А если просто решили продолжить путь пешком?
- Не знаю, я бы куда-нибудь подальше заехал.
- А машину они бросили?
- Да.
- А чего тогда стоим? Где кинолог? Где собака?
Кинолог находился в микроавтобусе, сыскная собака только ждала команды. И она ее получила. Ее подвели к машине Трутова, дали обнюхать салон, и она сразу же взяла след. Но очень скоро остановилась. След исчез. Преступники уехали на автомобиле.
- Все-таки была машина, все-таки была пересадка.
- Машину закрыть, взять под охрану, место оцепить, как только эксперты освободятся, направить их сюда, - распорядился Малахов, пальцем очертив круг, в пределах которого могла находиться уехавшая машина.
- Понял, - кивнул Максим.
- Что ты понял? Машину охранять будешь? Следы от колес?
- Со свидетелями работать смысла нет, - пожал плечами Максим.
Он выказывал готовность работать где скажут, а Малахов требовал от него инициативы. Как будто ничего не понимал.
- Почему?
- Если преступники заехали во двор на машине, кто их видел? Камеры не работают… Ну, если только они проникли во двор незаметно.
Павлов глянул на дорогу в месте, где предположительно стоял автомобиль преступников. Убийцы могли стартовать отсюда, место здесь темное, вдоль заборов вообще ничего не видно, хоть глаз выколи, собак не слышно. Они спокойно могли подобраться к дому Трутова, перебраться через забор.
- Гюльчатай, ты куда, Гюльчатай? - заговорил вдруг кинолог.
Сидевшая на задних лапах собака вдруг пришла в движение и по дорожке вдоль забора повела его к дому Трутова. Видимо, след взяла.
С каждым шагом Гюльчатай набирала ход, в открытые ворота она вбегала, кинолог едва поспевал за ней. Собака подбежала к гаражу и заскребла под закрытыми воротами, будто собираясь устроить подкоп.
- И что это значит? - спросил Стасов.
- Может, преступники через гараж в дом проникли? - косо глянув на Малахова, предположил Максим.
Он ведь не дурак и даже знал женщину, любительницу рубинов и таких же дорогих красных машин. А Малахов знал Еву Лазареву еще лучше. Еву, родную сестру братьев Лазаревых, один из которых владел фосфорным, а другой горно-обогатительным комбинатом. И еще эта женщина любила интересных мужчин. И даже замешана была в одном убийстве, когда переспавший с ней мужчина убил свою ревнивую жену. В том деле, кстати, также фигурировали рубины, целое колье…
Уж не о Еве ли подумал Малахов, увидев кулон с рубином. Трутов был связан с комбинатом напрямую, Ева постольку-поскольку, может, и пересеклись где-то их пути-дорожки, слившись в один путь, который и привел их в дом на улицу Волжская. Малахов мог думать о ком угодно, это его право, но зачем подчиненным-то грубить? Максим всего лишь хотел показать, что готов выполнить любой его приказ, а он чуть ли не на смех его поднял. Как будто он какой-то ни на что не годный тюфяк.