Адриана чопорно складывала блузку и укладывала ее в чемодан на кровати. На ней была огромная футболка и рождественские носки, а по комнате были разбросаны комки туалетной бумаги.
Несколько лет назад Адриана прошла через стадию бунтарства и обрезала свои волосы в стрижку пикси. Я никогда не видела свою мать в таком ужасе. Адриана осталось без своей кредитной карточки, уроков актерского мастерства в нашей школе для девочек, и на нее были рассержены каждый день в течение месяца. Теперь это превратилось в гладкую стрижку, но именно тогда я поняла, что стричь волосы в этом доме хуже, чем убивать.
С темно-синими стенами, белыми плинтусами и золотыми акцентами, комната Адрианы, казалось подходящей для домашней постановки... если это не выглядело бы так, будто художника по костюмам не вырвало сюда. На стенах висели плакаты знаменитых пьес вроде Великого Гэтсби. На туалетном столике стоял странный сценический реквизит: перья, шляпы и маскарадные маски. Вещи, от которых болела голова в попытке понять их назначение — например, голова гигантского кролика на кровати.
Я не верила, что папа был в курсе, что он платит за каждую копеечку театрального реквизита школы драматического искусства Адрианы. Но мой отец не слишком заботился о моей сестре. Пока она была там, где должна была быть, он счастлив. Он просто не понимал ее, а она его.
Вздохнув, я схватила блузку из ее чемодана и подошла к шкафу, чтобы повесить ее обратно.
Она проигнорировала мое присутствие, задевая меня за плечи проходя мимо с парой джинсов.
— Зачем тебе вся эта туалетная бумага? — спросила я, вешая рубашку на вешалку.
Она всхлипнула, но ничего не ответила.
Последний раз я видела ее плачущей на похоронах нашего дедушки, когда ей было тринадцать. Моя младшая сестра была одной из самых бесстрастных людей, которых я когда-либо встречала. На самом деле, я думала, что мысль об эмоциях отталкивала ее. Мой желудок скрутило от беспокойства, но я знала, что Адриана ценила жалость так же сильно, как любила девчачьи фильмы. Она ненавидела их.
Я схватила джинсы из чемодана и направилась к шкафу.
— Так, куда ты отправляешься?
Она прошла мимо меня с желтом бикини в горошек.
— Куба. Саудовская Аравия. Северная Корея. Выбери одно.
Мы продолжали этот танец упаковки и распаковки, как люди на конвейере.
Мои брови нахмурились.
— Ну, ты не совсем точно предоставила мне хороший список. Но Саудовская Аравия выбывает, если ты планируешь носить этот купальник. Я сложила его и убрала.
— Ты с ним виделась? — спросила она, проходя мимо меня с халатом с рисунком в виде зебры.
Я знала, что она имеет в виду своего будущего мужа.
Я колебалась.
— Да. Он... очень милый.
— Куда я сложу весь свой реквизит? — она уперла руки в бока и уставилась в свой маленький чемодан, будто только что поняла, что это не сумка Мэри Поппинс.
— Думаю, им придется остаться здесь.
Ее лицо сморщилось, словно она собиралась заплакать.
— Но я люблю свои костюмы. — теперь текли слезы. — А как же Мистер Кролик? — она схватила голову гигантского кролика с кровати и прижала ее к себе.
— Ну.... Не уверена насчет судоходной политики Северной Кореи, но держу пари, что Мистер Кролик не пройдет.
Она бросилась на кровать и заскулила.
— Что насчёт Кубы?
— Вероятно, это лучшая возможность.
Она кивнула, будто это было хорошо.
— У меня скоро будет спектакль Алиса в Стране Чудес. — она вытерла щеки, уже закончив плакать.
— Кого ты играешь?
Я знала, что не Алису. Моя сестра не любила ничего модного или блондинистого.
— Чеширского кота. — она улыбнулась.
— Да, похоже на тебя.
Я зашла в шкаф и нашла черное платье с тонкими бретельками, которое она могла бы надеть на ленч. Потребовалось время, чтобы найти его, потому что оно было зажато между костюмом Легенда о Зельде и костюмом Питера Пэна.
Я положила платье на ее кровать.
— Тебе лучше подготовиться. Все почти собрались.
— Райан расстался со мной. — невозмутимо ответила она.
Выражение моего лица смягчилось.
— Мне очень жаль, Адриана.
— Он не понимает, почему я выхожу замуж, и не хочет меня больше видеть. Значит, он не очень-то меня любит, верно, Елена? — она посмотрела на меня большими карими глазами.
Я сделала паузу.
Объяснить рациональность моей сестре и немного облегчить ее горе, или сорвать пластырь?