– Думаю, удастся, – возразил Сойер, гадая, а не превратила ли она его за час в отпетого лжеца. – И пусть небеса помогут неудачникам, – гневно добавил он, злясь на себя за влечение к этой фурии.
Внезапно Фабиана спустила с плеч блузу, обнажив немыслимо красивые груди, приподняла руками тяжелые полушария с торчащими сосками и, чуть наклонившись в его сторону, как бы предложила ему свое тело.
– Я могу быть твоей, – шептала она. – Ты когда-нибудь видел такую красивую женщину? Я отдам тебе свою любовь. Возьми меня с собой, ты никогда об этом не пожалеешь.
Сойер дрожал, словно ива под ветром, кровь громко стучала в висках, заглушая ее слова. Он завороженно двинулся к ней, Фабиана шагнула ему навстречу, и тут он увидел, каким торжеством горят ее глаза.
Проскочив мимо, он вылетел из конюшни, а вслед ему несся звонкий смех.
– Проклятый идиот! – выругался Сойер.
Он хотел эту женщину сверх всякой меры, однако не мог забыть, что она предлагала свое тело другим, имея на руках больного мужа. Сойер помчался к ручью так, будто за ним гнался сам дьявол. От ледяной воды у него перехватило дыхание, зато прояснились мозги. Через пару минут он вылез на берег и неторопливо пошел к дому работников.
– Что с тобой? – спросил Рамон, глядя, как Сойер прямо у двери начал снимать мокрую одежду.
– Упал в ручей.
– А я думал, ты чинишь повозку на конюшне, – спокойно заметил Максимо.
– Я давно оттуда ушел. – Сойер невозмутимо выдержал его подозрительный взгляд.
Максимо отложил в сторону винтовку, которую чистил, сдернул с гвоздя шляпу и ушел.
Каролина лежала на диване, когда на пороге возник Джон Брендон, держа над головой фонарь.
– Фабиана? Каролина?
– Я здесь. – Девушка села, натянув до подбородка простыни.
– А где Фабиана?
Врать Каролина не научилась, поэтому молча смотрела на дядю, не зная толком, что ответить. Помрачневший Брендон заглянул в соседнюю комнату. Та была пуста.
– Я не знаю. Наверное, вышла подышать свежим воздухом.
– Перебирайся в эту спальню, она твоя. С меня хватит, теперь Фабиана будет спать вместе со мной.
Каролина сразу поняла, что это не жест вежливости, а приказ хозяина.
– Спасибо, – тихо ответила девушка.
– Ты больше похожа на мать, чем на отца. А вот глаза наши, брендонские, зеленые. – Помолчав, он добавил: – Благодарю за заботу.
– Я так рада, что вам лучше, дядя Джон.
Брендон нахмурился, и она поняла: тот сердится на Фабиану, поскольку ее мало заботило состояние мужа.
– Спокойной ночи, дядя Джон.
– Спокойной ночи, Каролина.
Девушка тут же ушла в свою комнату, легла на неразобранную кровать, подумав, что Фабиана просто взбесится, когда обнаружит ее на своем месте. Интересно, с кем она сейчас? С Максимо, Рамоном? Или с Сойером? От последней мысли Каролине стало нехорошо, и она села, обхватив руками колени.
Вскоре она услышала неразборчивое бормотание, потом голоса стали громче. Значит, Фабиана вернулась и они с Джоном выясняют отношения.
– Твое место в моей постели! Я взял тебя в жены…
– И что ты мне дал? Кругом дикари, работа с утра до вечера, не с кем словом перемолвиться, одни лишения, и никаких радостей. – Фабиана сорвалась на визг. – В этой глуши я превращаюсь в старуху и…
– В старуху! – перебил ее Брендон. – Для своих лет ты слишком молода и красива. Где тебя носило?
– Отпусти меня, слышишь?
– Будешь спать в моей постели, жена.
– Ты мне не указ. Как захочу, так и сделаю. Раздался звук пощечины и отчаянный вопль Фабианы.
Девушке захотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, и она зажала уши. Как ей теперь жить под одной крышей с Фабианой?
Наконец все стихло. Каролина лежала на спине, глядела в темноту и никак не могла уснуть. Тогда она подошла к окну и начала смотреть на дом работников, стараясь представить, как там Сойер.
– Сойер, – тоскливо прошептала она.
Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка взглянула на расстилавшуюся перед ней равнину, скрытую темнотой. В ясном небе мерцали крупные звезды, вокруг царили мир и покой.
Вдруг она заметила шевельнувшуюся тень. Господи, команчи! Но, приглянувшись, Каролина увидела невысокую стройную фигурку в длинном плаще. Фабиана, идущая к бараку! Вот она пропала в густой тени дерева, затем появилась снова с каким-то мужчиной.
Каролина испугалась, что это Сойер, однако любопытство пересилило. В лунном свете она разглядела широкие плечи и коренастую фигуру. Значит, Максимо. Когда парочка исчезла в конюшне, девушка опять легла на диван. Она не понимала Фабиану. Впрочем, она не всегда понимала и Сойера, особенно его упорное нежелание остаться.
Зевнув, Каролина легла поудобнее и наконец заснула.
Поднявшись на рассвете, она сразу натянула штаны, синюю холщовую рубаху, ополоснула лицо, причесала немного отросшие волосы. Ей было приятно тихое предрассветное уединение. С легким сердцем она прошла по молчаливому темному дому во двор, чтобы накачать из колодца воды, оглядела розовевший горизонт и вдохнула свежий утренний воздух. Как бы ей хотелось, чтобы Сойер был рядом, деля с ней радость тихого утра! Земля еще дремлет, только под крышей воркуют голуби. Скоро мужчины придут завтракать. Каролина неохотно вернулась в дом и начала разжигать очаг. Обычно первой вставала Фабиана и сама занималась готовкой, но сегодня случилось так, что ее опередила Каролина. Девушка зажгла керосиновую лампу, увидела на столе листок бумаги и пробежала глазами строчки. На миг она буквально оцепенела, потом опрометью выскочила из дома.
Глава 10
На пороге барака Каролина замерла, вглядываясь в спящих, Сойера она отыскала за пару секунд по каштановым волосам. Она шла к нему на цыпочках, всякий раз испуганно останавливаясь, когда под ногой скрипела половица. Наконец девушка легонько потрясла его за плечо.
Сойер перевернулся на бок, недовольно открыл глаза, но при виде Каролины сон у него как рукой сняло.
– Мне надо с тобой поговорить, – шепнула она.
– Прямо сейчас?
Девушка кивнула и снова на цыпочках двинулась к выходу, моля Бога, чтобы никто не проснулся.
Сойер вышел следом, прикрыл за собой дверь и направился к ней, на ходу застегивая штаны. Каролина невольно уставилась на его загорелый плоский живот, видневшийся из распахнутой синей рубахи.
– Надеюсь, ты подняла меня в такую рань не для того, чтобы разглядывать мой живот?
Девушка готова была провалиться сквозь землю, от стыда у нее отнялся язык, и она молча помахала листком бумаги.
Он с любопытством взял его и тихо прочел вслух: “Сеньор Джон Брендон, я не могу примириться с вашей жестокостью. Я уезжаю с Максимо и забираю с собой Джастина. Как ты уже догадался, он не Брендон, а Торрес. Я хочу расторгнуть наш брак, чтобы выйти замуж за человека, которого люблю, и дать сыну его настоящую фамилию. Фабиана Муньос Уэрта”. Сойер чертыхнулся и бросил взгляд на дом.
– Брендон еще не видел?
– Нет, я первая. Ночью между ними произошла ужасная ссора, и он заставил Фабиану вернуться к нему в спальню.
– Дьявольщина! Это страшный удар и для Брендона, и для Рамона, но Джон в любом случае должен узнать первым.
– Она правда может расторгнуть брак?
Сойер нахмурился и оглядел светлеющий горизонт.
– Да. Этим займется Максимо, а то, что Джастин – сын одного из Торресов, ясно и так.
– А если…
– Погоди.
Он ушел в барак, но почти сразу вернулся, неся сапоги, куртку, портупею и кобуру, которую протянул девушке.
– Зачем тебе шестизарядник? – спросила она, взвешивая на руке кобуру.
– Я никогда без него не выхожу. И ты сейчас должна иметь при себе револьвер.
– Но я ведь с тобой.
– Когда ты отправлялась в барак, меня рядом не было. Сойер шел быстро, губы плотно сжаты, на лице сердитое выражение.