– Это был самый жуткий день в моей жизни. Если бы не Рамон, я бы никогда не справилась с ранчо. Он примчался мне на помощь, и Кейн его убил. Потом снова начал приставать ко мне, но ты научил меня считать выстрелы. Патронов у него не осталось, я сказала ему об этом, тогда он запустил в меня револьвером, а я выстрелила. Если бы я не попала ему в колено, он бы наверняка меня изнасиловал.
– Какого же дьявола ты его не пристрелила?
– Не смогла.
– Видно, я плохой наставник, раз не научил тебя защищаться от таких вонючек, как он. Когда мы вернемся домой, я им займусь.
– Нет, хватит крови! Он тогда ускакал. Команчи подожгли дом, и мне пришлось уехать. Я выкопала часть золота, которое мы с тобой зарыли, и отправилась в Натчез. Чтобы Кейн ни сделал, я не вынесу, если ты его хладнокровно убьешь.
– Будь я проклят! Значит, ты его подстрелила, и теперь он хромает.
– Он хромает? Это, должно быть, ужасно для человека, который столь тщеславен. Он поклялся мне отомстить, если я вернусь…
Сойер обнял ее за талию.
– Ты вернешься как моя жена, я не дам тебя в обиду.
– Ты же не сможешь не отходить от меня ни на шаг.
– Очень даже смогу. А при необходимости найму телохранителей и поставлю об этом в известность Кейна, Мы одинаково не выносим друг друга. Если он сунется на мои земли, тут же получит от меня пулю. Один раз ему удалось застать меня врасплох и хорошенько отделать.
– Какой ужас! Мне и вправду надо было его застрелить.
– Стрелять надо так, чтобы убить, а ты приобрела злейшего врага. Нет, я действительно им займусь, когда мы вернемся.
– Когда мы вернемся, – довольно повторила Каролина, и оба улыбнулись.
Неожиданно Сойер опрокинул ее на спину.
– Следующие пять недель, – вкрадчиво заявил он, – я намерен провести лишь с тобой и не желаю, чтобы нам мешали.
– Ты сильный, – ответила Каролина, проводя рукой по его телу.
– А ты прекрасна.
Сев, она легонько толкнула Сойера в грудь и, когда он, улыбаясь, повалился на спину, устроилась рядом с ним.
– Об этом я мечтала в нашу брачную ночь.
– А я-то полагал, что девичья скромность шестнадцатилетней невесты защищает ее от похотливых мыслей.
– Лежи спокойно и дай мне посмотреть на тебя. Если ты рядом, моей девичьей скромности явно не хватает.
– Каролина, я не могу лежать спокойно, – взмолился он.
Но любопытные руки пробежали по его груди, теребя курчавые волосы, опустились на твердый живот, погладили бедра, опять скользнули вверх, прямо к возбужденной плоти. Сойер вскочил и принялся целовать ее, сгорая от желания, которое она с великой охотой помогла ему удовлетворить.
Позже, когда она лежала в его объятиях, вернулись прежние тревоги.
– Дядя Дэниел придет в дикую ярость, узнав, что я все это время была твоей женой.
– Это тебя расстраивает?
– Нет, Матильда и Дэниел были очень добры ко мне, но любящими я их назвать не могу. В день совершеннолетия я получу отцовское наследство, ты сможешь вложить эти деньги в ранчо.
Сойер засмеялся и крепко ее обнял.
– Спасибо, дорогая.
Видимо, Каролина представляла себе ранчо таким, каким оставила его в день бегства, а он собирался привезти ее в красивый дом со слугами. Пусть это будет для нее сюрпризом.
– Не понимаю, зачем ты купил у меня ранчо, если мы женаты?
– Потому что не знал, смогу ли убедить тебя вернуться в Техас. Если бы ты все-таки вышла замуж за Пирса, я уехал бы и расторгнул наш брак. Но в любом случае я хотел вернуться домой законным владельцем ранчо. Любовь моя, подай мне, пожалуйста, куртку.
– Полагаю, это станет одной из моих ежедневных обязанностей?
Сойер подмигнул, и ее переполнило такое счастье, что она подумала, сойдет ли когда-нибудь у нее с лица улыбка.
– Посмотри в правом кармане.
Каролина протянула ему коробочку, а он взял ее руку и осторожно снял с пальца кольцо Пирса.
– Теперь открой.
Девушка заглянула в его счастливые глаза и открыла крышку: на темном бархате лежало золотое кольцо с крупным бриллиантом, обрамленным изумрудами.
– Какая красота!
– Сначала я хотел подарить своей жене бриллиант, но потом решил, что это лучше. Изумруды очень идут к твоим глазам.
– Сойер, оно великолепно! – Она подняла руку, любуясь подарком.
– Если ты опять заплачешь от счастья…
Что Каролина и сделала, уткнувшись ему в шею и не стесняясь слез, которые никак не хотели останавливаться.
– Я люблю тебя! Я так давно тебя люблю!
– И когда же началась твоя великая любовь? У меня в памяти осталась надоедливая девчонка, не устававшая повторять, какой я нехороший.
– Думаю, когда ты меня поцеловал. Я очень хорошо помню этот поцелуй. С каждым днем мое чувство росло, росло, пока дело не закончилось дракой. Я очень тебя хотела…
– К сожалению, пора возвращаться, хотя я предпочел бы никуда тебя не отпускать. Я скажу Дэниелу, что мы женаты, а потом, моя ненасытная жена…
– Я? Ненасытная?
– И слава Богу. Мы устроим свадебное путешествие в Новый Орлеан, снимем там самый роскошный номер в самой роскошной гостинице и не будем оттуда выходить.
– Сойер, это ужасно. Я не хочу ждать.
– Черт возьми, ты действительно ненасытная женщина, – расхохотался он.
– Я такая из-за тебя, – мрачно заявила Каролина. – С Пирсом я ничего подобного не чувствовала.
Он ласково погладил ее по животу.
– Мне чертовски не хочется, но все же лучше поторопиться. Теперь, когда я буду смотреть на тебя, знай, что я вспоминаю это утро и думаю о Новом Орлеане.
Каролина ответила ему поцелуем, вложив в него всю любовь, всю страсть и обещание на будущее.
Сойер легко поставил ее на ноги и торжественно произнес:
– Знаете, мисс Каролина, я просто вне себя, что приходится возвращать вас в цивилизованную жизнь.
Они быстро оделись и поскакали обратно. Когда они выехали на тропу, ведущую к конюшне, то увидели направляющегося в их сторону Пирса.
– Сойер, говорить с ним буду я.
– А он, думаю, захочет потолковать именно со мной. Стоит ему взглянуть на тебя, и он сразу поймет, что я занимался с тобой любовью.
– Нет, одежда у меня в полном порядке. – Каролина заглянула в его смеющиеся глаза и почувствовала, что краснеет. – Ну, мужчины!
Сойер довольно усмехнулся.
– Губы пунцовые, щеки горят, шея порозовела… Сразу видно, что тебя целовал, и весьма основательно, мужчина, который даже не успел побриться, торопясь на свидание.
Ответить чем-нибудь остроумным Каролина не успела, поскольку они уже подъехали к Пирсу.
– Выбор оружия я оставляю за вами, – холодно обратился тот к Сойеру, хотя голос у него дрожал от ярости.
– Нет, Пирс! – воскликнула девушка. – Это касается только нас с тобой, не надо вызывать Сойера на дуэль! Так решила я, а не он.
Пирс даже головы не повернул в ее сторону.
– Немедленно назовите время, место и оружие. А если вы трус, прячущийся за спину леди, то я повторю свой вызов сегодня вечером на приеме.
– Пирс, я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал, – взмолилась Каролина.
– Завтра на рассвете. – спокойно ответил Сойер. – Ножи.
– Проклятый техасским дикарь! Я должен был знать, что ты не выберешь оружие джентльменов.
– Просто нож менее опасен, чем пистолет. Кто пустит кровь первым, тот и победит.
– То есть останется в живых, сэр. Ладно, пусть будет нож. Я неплохо им владею, хотя ненавижу за вульгарность. Впрочем, не имеет значения. Я еще ни разу не встречал утонченного техасца.
– Пирс, – сказала Каролина, испуганная таким поворотом событий, – пожалуйста, не делай этого.
– Не утруждай себя мольбами. А теперь, сэр, я просил бы вас оставить меня наедине с моей невестой.
– Нет. Каролине ни к чему оставаться наедине с вашим гневом. – Сойер с радостью увидел в ее глазах подтверждение любви.