Тем не менее мысль о том, что между ним и Мэри-Ребеккой могли быть какие-то интимные отношения, вызвала у нее большое неудовольствие. Она подавила в себе неожиданно возникшее острое желание дотронуться до своих губ, сохранивших жгучее прикосновение губ лорда Стрикленда. Это прикосновение оставило на них своего рода ожог на всю ее оставшуюся жизнь. Ожог от прикосновения его губ.
Когда он вдруг внимательно посмотрел на нее, ей подумалось, что она правильно сделала, что не стала прикасаться к своим губам. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел, что она притрагивается к своим губам, как бы смакуя воспоминания о его поцелуе. Нет, не хотелось. Ему не следует знать, какое сильное впечатление он на нее произвел. А иначе ему, пожалуй, придется подавлять в себе смех. Он, возможно, постоянно целуется с женщинами, и для него это ничего не значит. А поэтому и для нее это не должно ничего значить.
Она займется тем, что станет прикасаться к своим губам и вспоминать о том умопомрачительном поцелуе лишь тогда, когда окажется в одиночестве.
Они остановились в узком вестибюле. В его дальнем конце виднелась потертая деревянная дверь, которая, должно быть, представляла собой вход для слуг или же для посетителей, которым была нужна бóльшая скрытность.
Он вздохнул:
— Я никогда не думал, что увижу здесь вас.
В выражении его лица читалось неодобрение.
По-видимому, он улыбался только от упоминания о частых приходах в «Содом» Мэри-Ребекки. Не Грасиэлы. Такого рода занятие было, похоже, не для нее.
Она сделала глубокий вдох через нос, явно чувствуя себя оскорбленной. Кто он такой, чтобы ее осуждать? Ее самая близкая подруга может быть здесь регулярно, а она, Грасиэла, — нет?
Он выпустил ее руку и направился к двери, предполагая, по-видимому, что Грасиэла пойдет вслед за ним.
Она подумала, что сейчас, наверное, подходящий момент для того, чтобы объяснить, что она зашла в «Содом» впервые в жизни, что ей здесь очень сильно не понравилось и что она уже больше никогда не захочет сюда прийти. Однако гордость заставила ее смолчать на этот счет.
Грасиэла пожала плечами:
— То, что мы знакомы уже много лет, еще не означает, что мы хорошо знаем друг друга, лорд Стрикленд.
Он остановился, снова повернулся и посмотрел на нее таким долгим тяжелым взглядом, что она, глядя в его серебристо-голубые глаза, подумала, что он похож на судью, который готовится вынести ей суровый приговор.
— Я теперь лорд Стрикленд, да? Вообще-то, вы раньше называли меня Колин.
Да, это верно, она частенько называла его по имени. Однако сейчас, в данной ситуации, называть его по имени показалось ей неуместным — это ведь стало бы свидетельством того, что они сблизились.
— Мы поцеловались, и я вдруг стал лордом Стриклендом.
В его голосе прозвучала насмешка. Грасиэла предпочла не обращать на нее внимания.
Ну вот, он это сделал. Он упомянул поцелуй. Назвал то событие, которое стало в этот вечер ключевым и которое теперь проигнорировать нельзя. Она вздохнула. Возможно, это и к лучшему. Им необходимо обсудить происшедшее и во всем разобраться.
Она нервно сглотнула и осмотрелась по сторонам. Пространство, где они стояли, вдруг показалось ей удушливо маленьким.
— Насчет этого поцелуя… — начала она. — Я благодарна вам за то, что вы сделали… за то, что вы помогли мне, но нам необходимо забыть о том, что такое когда-то происходило.
Она ожидала, что на его лице появится выражение облегчения. Она ведь сейчас предоставляла им обоим возможность найти выход из этой затруднительной ситуации. Они попросту вернутся к тому, что было раньше. И будут делать вид, что ничего не произошло.
Он подошел поближе, и это смутило ее. Особенно из-за того, что ей теперь пришлось смотреть в его глаза и видеть то выражение, с каким они смотрели на нее. Обычно взгляд графа был добрым, в нем чувствовались обходительность и любезность. Ну прямо-таки взгляд идеального джентльмена!
Но вот сейчас его голубые глаза сверкали, когда он смотрел на нее. И он уже не был похож на джентльмена. Он скорее походил на коварного пирата из какого-то романа. Воздух в тесном пространстве вокруг них, казалось, заискрился. Грасиэла почувствовала себя угодившей в ловушку — как будто она оказалась в клетке с непредсказуемым зверем, который вдруг может укусить ее.
— Разве вам не понравилось это, Эла? — Его голос прозвучал подобно далекому, чуть приглушенному раскату грома. — Что ж, вы смогли ввести меня в заблуждение.