Я посмотрел на свой дом. В окнах горел свет.
— Попробуй говорить, не думая, что из этого вытекают какие-то обязательства. Взгляни на меня. Каждое мое слово звучит как божественное откровение, когда я его произношу, но к утру оно уже мною забыто. Видимость искренности гораздо важнее настоящей правдивости. Люди хотят верить лишь время от времени. Им известны правила игры. Возьмем, к примеру, леди, с которой я только что проводил время. Люблю ли я ее? Любит ли она меня? Черта с два! Она ни за что не покажется со мной в обществе. Тем не менее я должен был произнести все приличествующие случаю слова.
Я не помню, почему он заговорил об этом. Это была бессвязная болтовня, и я почти все пропустил мимо ушей.
— Итак, включать тебя в платежную ведомость или нет?
Он посмотрел в сторону моего дома:
— А у нас будет компания.
— Похоже на то.
— Может быть, дружеская?
— У моих друзей хорошие манеры.
— Я-то думал, ты скажешь, что у тебя нет друзей. Войдешь?
— Да. Ты со мной?
— Пока да. Состояние моего кошелька сейчас не таково, каким я хотел бы его видеть. Недавно я пережил некоторые финансовые потери.
— Опять на гонках Д’Гуни?
— Хочешь мигом разбогатеть, Гаррет? Приходи к пруду и посмотри, на что я ставлю. Затем ставь на другого. Какого бы паука я ни выбрал, он сходит с половины дистанции и начинает ходить кругами, пока остальные не достигнут противоположного берега. Правда, иногда его сжирает рыба.
— Гонки выигрывает не обязательно самый быстрый, — глубокомысленно заметил я.
Только эльфы могут делать ставки на гонках водяных пауков, где победитель определяется совершенно случайно.
— Ты готов?
— Валяй, действуй.
Дверь была не заперта. Какая заботливость! Их было четверо. Двое сидели на кровати, остальные оккупировали оба моих кресла. В троих я узнал ветеранов — кавалеристов из компании Денни. Один из них мог быть «В» в записках Денни. Все четверо старались выглядеть чрезвычайно крутыми.
Думаю, они искренне считали себя таковыми: ведь им удалось выжить в Кантарде. Но им явно не хватало той жесткости, которая появляется у людей, воспитанных улицей.
— Очень рад вам, ребята, — сказал я. — Чувствуйте себя как дома. Сообразите себе выпивку. Мой дом — ваш дом.
— Посмотри, Куинн, есть ли у него оружие, — бросил Васко.
— Он вооружен, — произнес из-за моей спины Морли. — Поверьте мне на слово.
— Глянь-ка, «В», — давясь смехом, проговорил один из гостей. — Темный полукровка, а одет как человек.
— Дилетанты, — произнес Морли.
— Дилетанты, — согласился я. — Но ведь все профи начинают дилетантами.
— Некоторым из них учеба достается тяжко.
Он хотел этим сказать, что каждый, действующий на грани закона, должен знать Морли.
Васко жестом остановил невоздержанного на язык типа:
— Мне кажется, Гаррет, ты знаешь, почему мы здесь. Но я хочу, чтобы ты все осознал до конца.
— Дилетанты, — повторил я. — Профи уже поняли бы, что проиграли.
— Эти деньги не принадлежат Денни, Гаррет. По меньшей мере на две трети.
— Кроме того, профессионалы не кладут все яйца в одну корзину и не ставят корзину там, где не смогут взять. На вашем месте, ребята, я занялся бы чем-нибудь другим. Без связей Денни ваш старый бизнес превратится в дерьмо.
Васко помрачнел. Я слишком много знал.
— Мы предусмотрели это, Гаррет. Нам надо всего лишь получить бумаги Денни и изучить его стиль. Он не употреблял ни секретных кодов, ни шифров. На том конце не обязательно знать, что Денни нас оставил.
А ведь это могло сработать. Может быть, ребята не такие уж олухи.
Записи, письма, карты действительно могли оказаться настоящими серебряными копями.
— Куда ты их подевал, Гаррет?
— Вот мы и добрались до сути дела?
— Да. Послушай эту суть. Мы готовы плюнуть на серебро, если получим все бумаги, а ты будешь держаться подальше от Кантарда. Мы бы предпочли получить и денежки, но ничего не поделаешь. Мой тебе совет — прячь в карман задаток и сваливай. Конечно, ты можешь разыграть спектакль. Уехать на несколько дней из города, а потом заявить, что не нашел ее. Или подделать отказ от наследства.
— Неплохо звучит, — заметил я. — Прекрасный выход из положения.
Они явно почувствовали облегчение.