Идея ночной охраны склепа была подробно обсуждена во время завтрака и вызвала нервную оторопь племянниц Блэкмора. Обе девицы, сильно побледнев, поинтересовались, кто пойдёт ночью к склепу стеречь его, и успокоились, только узнав, что ни Чарльз Говард, ни Эдвард Марвилл идти туда вовсе не собираются.
— А почему, — обратился милорд Фредерик к мисс Монмаут, — вы так боитесь старых склепов?
— Моя горничная, мисс Палтроу, говорила, что там происходят ужасные вещи, — мисс Кэтрин сильно побледнела. — Она слышала там нечеловеческий вой и рыдания!
— Ради Бога, Кэт, — поморщился лорд Генри, — вовсе не вой, а как я потом растолковал ей, просто отверстие в старом кенотафе издавало при сильном ветре звук, похожий на плач. Мисс Палтроу, увы, стоила миссис Кросби, — пояснил он Монтгомери, — ей, как и Дороти, вечно мерещились окровавленные мертвецы, призраки и старые леди в чёрных лохмотьях.
Мисс Монмаут не возразила, но сказала, она ни за что не подойдёт даже близко к ужасному склепу, а лорд Генри подтвердил, что ей и её сестре там совершенно нечего делать. Герцогиня Хантингтон как обычно, отсутствовала на утренней трапезе, сэр Джеймс Гелприн почёсывал подбородок, словно проверяя, чисто ли он выбрит, а вот Чарльз Говард и Эдвард Марвилл, хоть и ничего не говорили, зато внимательно слушали Арчибальда Хилтона и Перси Грэхема. Те обсуждали, какое оружие взять и где лучше занять позицию — прямо у входа или в маленькой беседке в тридцати шагах от дверей склепа?
Монтгомери молча слушал их, потом все же вмешался.
— Разумеется, надо расположиться в беседке, причём всем четверым, лучше всего стеречь по двое, иначе, сон может сморить всех. При этом я попросил бы, — он внимательно оглядел Грэхема и Хилтона, — отдать все ключи… мне. Я дам слово чести, что до утра не выпущу их из рук.
— Но… — Арчибальд Хилтон развёл руками, — а что если…нужно будет войти туда?
Герцог смерил его взглядом.
— Зачем? Ваше дело убедиться в сохранности замкà и двери. А зайдём мы туда наутро все вместе — я, вы оба и Корбин.
— Вы подозреваете, ваша светлость, что мы сами влезем ночью в усыпальницу и перевернём гробы? — брови Перси Грэхема взлетели на середину лба. Он не то чтобы не хотел отдавать ключей Монтгомери, просто не понимал, почему тот не хочет, чтобы ключи были у них. — Или боитесь дьявола?
— Разумеется, нет, Грэхем. Я просто старше вас и, простите, опытней. Есть вещи, с которыми глупо шутить.
Его поддержал Генри Корбин.
— Хилтон, Грэхем, я полагаю, Фредерик прав. Пусть ключи будут у него, все знают, на его слово чести можно положиться. Мало ли что там всё-таки может быть…
Возразить Монтгомери и Корбину было трудно, к тому же появившаяся герцогиня тоже поддержала их.
— Это правильно, так мы будем уверены в объективности расследования, — улыбнулась она. — Мы ведь тоже ни в коей мере не думаем, что его светлость проберётся в склеп ночью, — стало быть, к завтрашнему утру мы всё будем знать, — леди Хильда улыбнулась Грэхему и Хилтону, искусно разделив улыбку пополам, да так, что каждый принял этот знак поощрения на свой счёт.
Оставшееся до вечера время каждый из обитателей и гостей замка скоротал, как сумел. Хилтон и Грэхем примеряли тёплые пальто и проверяли свои пистолеты и ружья, леди Хильда несколько раз заглядывала к ним в малую гостиную, чтобы воодушевить «отважных героев», как она их называла. Мисс Монмаут снова пыталась обсудить с Эдвардом Марвиллом их будущее, но мало преуспела, мисс Сьюзен читала у камина, а Чарльз Говард задумчиво протирал стёкла очков. Монтгомери и Корбин снова гоняли шары на бильярде, потом долго спорили о преимуществе разных сортов бренди. Мистер Гелприн читал какую-то книгу на французском, размеренно переворачивая страницы и ничуть не интересуясь сборами Хилтона и Грэхема.
Наконец после ужина Хилтон сказал, что пора выдвигаться. К этому времени садовник и грум давно уже были на кладбище. Они по приказанию господина натаскали в беседку сена и накрыли его старыми стёгаными одеялами, запаслись фонарями и факелами.
Сэр Джеймс никуда не пошёл, оставшись у камина с книгой, а Монтгомери, снова укутавшись потеплее, присутствовал, по-прежнему ворча про себя, при торопливой церемонии водружения тяжёлых гробов на мраморные постаменты. Ливси принёс ведро песка и рассыпал его у входа, разметя старой метлой. Двери заперли, дважды провернули суфальды замка, и садовник отдал ключ господину. Корбин отцепил свой ключ от большой связки, и оба ключа были в присутствии Хилтона и Грэхема отданы старому герцогу, спрятавшему их в потайной карман своего редингота.
Герцогиня Хантингтон стояла рядом, внимательно следя за церемонией. Хилтон и Грэхем, вооружённые до зубов, проследовали в беседку, слуги Корбина пошли за ними следом, а сам Корбин, Монтгомери и герцогиня направились в Блэкмор Холл, — так же, как накануне.
Отойдя на то расстояние от усыпальницы, когда их уже не могли услышать, Монтгомери обратился к герцогине.
— А что вы почувствуете, дорогая леди Хильда, когда в завтра с утра мы найдём в беседке бесчувственные тела ваших поклонников?
— Моих поклонников? — Герцогиня подняла соболиные брови, сделав вид, что удивилась, хоть в её гематитово-серых глазах прыгали чёртики. — О чём это вы, ваша светлость?
— Не делайте вид, что вы меня не понимаете.
Герцогиня перестала улыбаться и оглянулась на шпили часовни, уже утонувшей в тумане ложбины.
— Ну, что ж, как скажете, милорд. Да, я умею управлять мужчинами и легко делаю их своими поклонниками, выполняющими любую мою прихоть. При этом, как вы, наверное, заметили, особа я весьма прихотливая. Мне интересно, что происходит в склепе, и я хочу раскрыть эту тайну. Что до бесчувственных тел, да помилуйте, будь я мужчиной — с удовольствием поменялась бы с ними местами. Это же великолепная забава.
— Вы скучаете… — герцог не спрашивал, скорее утверждал.
— Конечно, — согласилась, даже не подумав оспаривать его слова, леди Хильда. — Но не говорите и даже не намекайте, что в этом деле есть хоть какая-то опасность. В чём она?
— Опасность, герцогиня, только тогда и опасность, когда ты не можешь понять, в чем она заключается.
Хильда Хантингтон в удивлении остановилась.
— Господи, да ведь их четверо, они вооружены и находятся в полумиле от замка. Что может им грозить?
— Не знаю, — покачал головой Монтгомери, — но вы с поразительной ловкостью уклонились от ответа на мой вопрос. Вы огорчитесь, если с мистером Хилтоном или его сиятельством что-нибудь случится?
Герцогиня усмехнулась, точнее по губам её промелькнула тонкая улыбка.
— Я не бесчувственна и буду расстроена, если кто-то из них простудится или подвернёт ногу. Но гораздо сильнее меня огорчит, ваша светлость, если наступит новый день, и окажется, что никакой загадки в старом склепе нет, и ничего мистического там не происходит. Я понимаю, что звучит это не очень-то лестно для «моих поклонников», но я не люблю лгать. Это утомляет: нужно постоянно держать в памяти прошлую ложь, а у меня неважная память, — герцогиня игриво улыбнулась милорду Фредерику.
Генри Корбин, всё это время не принимавший участия в разговоре и, похоже, вовсе не слушавший, был задумчив и печален. Неожиданно он обратился к герцогу.
— Может, ещё усилить охрану, Фрэдди? Они — мои гости, и я отвечаю за них.
Монтгомери задумался, но, заметив презрительную усмешку леди Хильды, покачал головой.
— Наверное, всё же нет, Генри. Герцогиня права, четверо вооружённых до зубов мужчин…
Корбин пожал плечами. Все они уже подошли к замку, в небе проступила огромная луна, бело-жёлтая, с темными опалинами по краям. Никакая мудрость и никакое искусство, подумал старик, не может дать того, что приносит с собою лунный свет, мистичный, жутковатый…
— Надеюсь, ваш Арлекин сегодня не нашалил, моя дорогая, — мрачно обронил Генри Корбин возле замковой арки, отпирая ворота. — Мне сейчас только стрельбы и не доставало, — граф распахнул створку ворот, все они прошли по гравиевой дорожке к замку.