Флорин танцевала в его объятиях, наслаждалась прикосновениями рук, запахом лосьона и понимала, что одурманена Беном куда сильнее, нежели может себе позволить здравомыслящая девица, помолвленная с другим.
— Тебя так долго не было!
Чуть отклонившись, Бен заглянул ей в глаза и спросил:
— В самом деле?
Сердце девушки учащенно забилось.
— Мне… мне ужасно хотелось потанцевать. Ну и кто здесь флиртует, а, Флорин Дигби? — поинтересовался голосок в ее мозгу.
— Когда я уходил, мистер переводчик с древних языков еще наблюдался в пределах видимости. Разве вы не потанцевали?
— Да, немного, но он сбежал вскоре после тебя.
Не отводя взгляда, Бен ласково провел ладонью по гибкой спине.
— Насчет Марка ты права на все сто процентов: высокий блондин, хорош собой, ухожен, безупречно одет. Должен признаться, я пригляделся к вам обоим, когда заиграла музыка. Он классно танцует. Как и ты, впрочем.
— Увы, классный танцор в данный момент сидит в обнимку со словарем. И какая мне от этого польза?
— Тебе — никакой, а я так непременно поблагодарю старину Стокса за то, что бросил тебя одну-одинешеньку. Мне-то сколько счастья выпало!
Бен снова привлек девушку к себе, театрально закружил на месте, потерял равновесие и едва не упал, увлекая за собой и ее. Флорин рассмеялась, наслаждаясь нежданным столкновением.
— Только не переигрывай, Бенедикт. У тебя все отлично получается. И жениха моего зовут Стоут — пора бы запомнить!
Оркестр заиграл быстрый танец. Бенедикт Норденгрен доблестно завращал бедрами и задергал плечами, полагая, что выходит неважно, и все равно радуясь, потому что пару ему составляет самая хорошенькая девушка в зале.
— И кто это тебе сказал, что ты плохо танцуешь?
— А то я сам не знаю?
Флорин скользнула взглядом от широкой груди к поясу, затем — чуть ниже.
— Да ты получше на себя посмотри! У тебя потрясающее чувство ритма!
Бен гордо вздернул подбородок, рассмеялся, а затем подарил партнерше такой пылкий взор, что ноги ее беспомощно подкосились.
— Да и тебе жаловаться не на что, Флорин Дигби!
В перерыве между танцами он снял смокинг и повесил его на спинку стула. Под тонкой тканью рубашки явственно перекатывались мускулы. Едва аккорды зазвучали снова, девушка сама шагнула в его объятия и принялась осторожно поглаживать выпуклые лопатки и впадинку между ними. Бен крепче обхватил ее за талию, Флорин тихонько застонала и прижалась теснее, а он наклонился к самому ее уху и зашептал:
— Ммм… эти духи пахнут куда приятнее, чем вчерашний бензин…
Она рассмеялась. Как это замечательно — смеяться, прильнув к надежной, широкой груди, что бурно вздымается и опадает в лад с ее дыханием!
— Это «Диориссимо».
— Божественно! А на вкус можно попробовать? — Руки его напряглись.
— Э, нет! — возмутилась Флорин. — Я помолвлена с другим.
— Ах да! С парнем, который передоверил мне первую красавицу Омахи!
— И почему это я не чувствую себя в безопасности?
— Вот уж не ведаю. Я всего лишь замещаю отсутствующего жениха. И каждые пятнадцать минут ты мне напоминаешь, что помолвлена с другим и носишь его кольцо.
Ладонь Бена двинулась по ее спине вверх. Скользнула под кружево, прошлась по обнаженным лопаткам, затем вниз, к корсажу — да так и замерла там.
— Это еще что за чертовщина? Вот здесь, под платьем?
Дерзкий вопрос застал Флорин врасплох, и она ответила, даже не успев задуматься о том, что тема, собственно говоря, для публичных обсуждений не предназначена.
— Да корсет! Штука старомодная и в наши дни ужасная редкость. Зовется «веселая вдова».
Бен запрокинул голову, в серых глазах плясали искорки.
— Забавное название. Тебе бы подошло, — шепнул он.
Флорин кокетливо склонила головку набок.
— Что такое?
— Хотел бы я, чтобы ты была веселой вдовушкой, а не чужой невестой.
Тут она опомнилась и отпрянула на разумное расстояние. Но, не ощущая больше тепла его тела, вдруг почувствовала холод и одиночество.
— По-моему, пора поговорить о чем-нибудь приятном, безопасном… и нейтральном.
— Правда твоя. Тебе понравился обед?
— Мне понравилось все, кроме мидий. А тебе?
— Мне понравилось все, включая мидии.
На этом тема себя исчерпала. Флорин попыталась найти новую, но мысль неизменно возвращалась к Бену: до чего они похожи и какое это счастье просто быть с ним! Как давно ей не доводилось посмеяться от души или затеять шутливую словесную перепалку! Марк всегда убийственно серьезен, поглощен своими мыслями, словно и не от мира сего.
Она подумала было, что нехорошо так веселиться в обществе постороннего мужчины. Но тут ее пригласил на танец отец Натали, а когда она вновь оказалась в объятиях Бена, то почувствовала себя так, словно домой вернулась. До чего он славный, до чего близкий и родной!
Один быстрый танец сменялся другим, на лбу у танцующих выступила испарина, дыхание их участилось. Флорин обмахивалась ладонью, Бен ослабил галстук, затем вовсе снял его, затолкал в карман и закатал рукава по локоть.
— Ну, ты меня совсем загоняла! — добродушно поддразнил он.
— Фью! Скажешь тоже!
— Для марта ночь выдалась уж больно теплая. Не хочешь выйти проветриться?
— Мы оба подхватим пневмонию.
— Да мы на минутку! Как только озябнешь, сразу вернемся. Или вот что, я захвачу смокинг.
Флорин вовсе не собиралась уединяться с неотразимым шафером. Как же так вышло, что она покорно позволила увлечь себя к выходу?
Ярко светила луна, время близилось к полуночи. Вокруг царило безмолвие: в это время года молчат лягушки и цикады, и ничто не тревожит ночного покоя. Молодые люди задержались на верхней ступеньке лестницы, вздохнули полной грудью. Перебросив смокинг через плечо, Бен оглядел усыпанное звездами небо. Флорин провела ладонью по его шее, взъерошила непокорные кудри. Запрокинула голову, блаженно зажмурилась.
Свежий воздух опьянял, точно дорогое вино. Бен невольно залюбовался точеным профилем. Боже, до чего хороша! Интересно, тревожит ли ее грядущий брак? Или Стоут настолько наивен, что не видит, как опасно оставлять красавицу невесту без присмотра? Тем более в такую ночь!
— Пойдем же… — Пальцы молодых людей сплелись. — Пойдем пройдемся!
Для того чтобы высвободиться, хватило бы одного рывка, но волшебство ночи уже подчинило себе девушку. Целомудренно держась за руки, Бен и Флорин спустились по ступеням, прошли по жухлой траве, обогнули дом.
Пологий склон спускался к неширокой речушке. На дальнем берегу стеной росли деревья. Особняк строился как усадебный дом, так что земельные угодья поначалу измерялись в акрах. Тут и там вековые дубы возносили к звездам кряжистые ветви, изгородь из вечнозеленого кустарника темной полосой выделялась на фоне ночного неба. Каблуки Флорин вязли в траве, но стоило ей споткнуться — и Бен крепче стиснул ее руку.
Впереди замаячил бельведер, ажурная решётка которого будто зазывали гостей. И снова Флорин испытала странное чувство — словно заплутала во времени. Бельведер принадлежал иной эпохе. Но платье с зауженной талией и старомодная прическа — тоже часть ностальгического прошлого… Девушка поневоле поежилась, балансируя на грани миров.
— Замерзла?
Бен не сводил с нее глаз. И что такого обольстительного в этом автомеханике со смокингом через плечо? Может быть, его благодушный вид, означающий, что ему, Бену, с нею хорошо и спокойно? Шафер набросил смокинг девушке на плечи, не убирая руки. От ткани шло пряное благоухание лимона и кедра, а вместе с ним ощущение чего-то запретного, ибо Флорин знала, что стоит на краю пропасти, куда даже заглядывать опасно. Ведь они уже не танцуют! Бен не имеет права обнимать ее! Но где взять силы к сопротивлению?
Они шли все медленнее — неспешным, размеренным шагом, точно замечтавшиеся влюбленные. Похрустывала сухая трава, гулко колотились сердца.