– Я знаю, что ты где-то здесь, Калли. И когда я найду тебя... – слова повисли в воздухе, посылая по мне волны.
Его голос звучал почти сердито… но почему, я не знала. Это не я отвергла его, уничтожив сердце.
Все это было на его совести.
Так почему же это казалось личным? Как будто у нас было незаконченное дело?
Я почувствовала, как он вошел в комнату, прежде чем увидела его. Он двигался с бесшумной ловкостью, как кошка. Вероятно, дело было в тренировках и упражнениях, которые он выполнял, играя в баскетбол.
– Я знаю, что ты здесь, – он произнес эти слова тихо.
– Я хочу вернуть свою камеру, – собравшись с духом, я вышла из тени. Он слегка повернулся, устремив яростный взгляд прямо на меня.
– Может быть, я не хочу ее возвращать, может быть, я хочу договориться, – он сделал еще один снимок меня, вспышка осветила темное пространство.
– Я не буду играть в твои игры.
У меня было предчувствие, что Зак уничтожит меня, если бы я пошла на это
И я не могла позволить ему сделать это снова, какими бы приятными ни были его губы.
– Значит, я не слышал, как перехватило твое дыхание, когда я прикоснулся к тебе? – он подошел ближе. – Я не видел блеска похоти в твоих глазах? – я почувствовала, как его теплое дыхание коснулось моего лица. – Я не почувствовал, как ты сжимаешь мою футболку, притягивая меня ближе?
Мы стояли, почти касаясь грудью друг друга, моя камера была сбоку от нас. Он поднял ее выше, глядя на меня сверху вниз, его ухмылка дразнила меня.
Щелк, щелк, щелк.
– Твои глаза все еще горят, когда ты смотришь на меня. Даже после того, что я сделал с тобой. Даже после того, что ты сделала со мной.
– Что... – вопрос замер на моих губах, когда его рука скользнула вверх по моей шее. Дрожь пробежала по мне, но это был не страх. Это было что-то другое, что-то гораздо худшее.
Я ненавидела его жестокие слова, его лживые прикосновения, но не так сильно, как ненавидела себя за то, что тоже этого хотела.
Боже, я была в полном замешательстве.
Потому что они сделали тебя такой.
Потому что мой отец пренебрегал мной, потому что он заставлял меня чувствовать себя никчемной каждый божий день моей жизни, а потом, когда он доказал, каким куском дерьма был на самом деле, Каллум выбрал его. Брат выбрал его и никогда не оглядывался назад.
Слезы жгли мне глаза, но я подавила их.
– Все это было ложью? – прошептала я в темноту. – Ты когда-нибудь лю... – мой позвоночник напрягся, когда я поправила себя. – Я когда-нибудь была важна для тебя?
– Разве это имеет значение? – его пальцы переместились к моей щеке, поглаживая кожу.
– Нет, – печаль наполнила мою грудь, – я думаю, что нет.
Он наклонился, прикасаясь своими губами к моим, но я сжала их вместе, отказываясь впускать его.
– Открой, солнце, – слова грохотом вырвались из его груди. – Позволь мне попробовать тебя на вкус. Мне действительно чертовски нужно попробовать тебя на вкус.
Отчаяние в голосе Зака окутало меня и отказывалось отпускать. Он был потерян, сражаясь в какой-то невидимой войне, которую я не понимала.
– Каллиопа, пожалуйста, дай мне это, – его мольба сломала что-то внутри меня.
Она сломала меня.
– Хорошая девочка, – его язык проник между моих губ, и тогда я поняла, что потеряла что-то, чем бы это ни было.
Я не могла сопротивляться, да и не желала. Мне хотелось вспомнить, каково это – быть желанной, чтобы тебе поклонялись и обожали.
Боже, я хотела вспомнить.
– Зак, – прошептала я, когда он прижал меня спиной к стене, его рот накрыл мой. Жестко и болезненно. Безжалостно.
Камера снова выключилась, но это не помешало мне поцеловать его в ответ, обхватив пальцами его шею и притянув ближе.
– Одна ночь, – выдохнула я. – У тебя есть одна ночь.
Это была бы даже не ночь. Это заняло бы всего мгновение.
Это был бы момент безумия, когда я перестала бороться с постоянной войной в своей голове.
– Мне нужно почувствовать тебя сейчас, Калли, – его пальцы прошлись по моему бедру. Но потом он отстранился и наклонился, положив мою камеру на пол. Когда он снова поднял голову, я увидела это. Гнев, мелькнувший в его глазах, как вспышки молнии во время шторма. Зак ненавидел меня. Почти так же сильно, как я ненавидела его.
Может быть, даже больше.
Только я не знала почему.
– Ты действительно позволишь мне это сделать? – его голос снова стал холодным. – Трахнуть тебя в темноте, пока твои друзья веселятся на пляже?
– Они мне не друзья, – я решила проигнорировать его вопрос, несмотря на то, как он отозвался во мне, разрывая сердце.
– Нет, ты никогда не ладила с другими, – Зак погладил меня по шее, в то время как другая его рука исчезла под моей юбкой, пока он не оказался там. Заставляя растекаться меня в лужицу. Он прижал большой палец к клитору так, что моя голова откинулась к стене.
– Ты мокрая для меня, солнце?
– Почему бы тебе не выяснить это? – я выгнула бровь, и меня пронзила волна уверенности.
– Ты другая, – это прозвучало смиренно.
– Как и ты.
На его лице появилось мрачное выражение.
– О, ты и половины не знаешь.
– Я… – слово застряло у меня в горле, когда его пальцы зацепились за мои влажные трусики и скользнули по влаге.
– Господи, Калли, – он наклонился, покусывая мочку моего уха. Зак медленно ввел в меня палец. – Ты такая чертовски тугая. Ты больше никого сюда не впускала? – он отстранился, чтобы посмотреть на меня и я сжала губы вместе, сдерживая слезы. – Черт, ты и вправду не впускала… Неудивительно, что ты так сильно этого хочешь.
Его слова причиняли боль, но далеко не такую жгучую, как прикосновение его рук ко мне.
Прижав руку к стене рядом с моей головой, Зак уставился на меня, когда начал работать пальцами. Он водил большим пальцем, медленно рисуя мучительные круги на моем теле, пока я не превратилась в извивающееся нечто, потерявшись в разрушительных ощущениях.
Я всегда знала, что мое сердце принадлежит Заку Мессия. Просто не предполагала, что он разорвет его больше одного раза.
Но я позволила ему.
Я позволила ему взять то, что ему было нужно, потому что мне тоже было это необходимо.
Мне нужно было каждое последнее прикосновение, прежде чем он снова оставит меня в холоде и пустоте.
– Да, вот так, Калли, оседлай мою руку, – он двигался быстрее, жестче, входя и выходя из меня, как будто хотел увидеть, как я разобьюсь вдребезги.
– Боже, – простонала я. – Такое чувство...
– Я знаю, детка. Я знаю, – Зак провел языком по моей щеке, прежде чем жадно поцеловать меня. Но я не могла дышать, это было слишком.
Он был слишком.
И как раз в тот момент, когда мне показалось, что больше не выдержу, я слетела с катушек, сжалась вокруг него, выкрикивая его имя в темноте.
Однако Зак не дал мне перевести дыхание, он не дал мне времени подумать, когда его рука потянулась к джинсам, и он расстегнул пуговицу, опуская их на бедра. Его большие сильные руки скользнули мне под задницу, и он приподнял меня, прижимая к стене. Я чувствовала его около входа, твердого и готового, и почти ожидала, что он войдет в меня без предупреждения.
Но в последнюю секунду он замер, выражение его лица смягчилось.
– Ты уверена?
Был ли я готова?
Нет.
Может быть.
Я не хотела быть той девушкой. Девушкой, которая позволила своему бывшему, кем бы мы ни были когда-то, трахнуть ее в холодном темном заброшенном здании.
Но также я не хотела говорить «нет».
– Ты. Уверена? – он стиснул зубы, когда я не ответила.
Я не могла этого сказать.
На секунду, когда Зак впился в меня взглядом, мышцы его челюсти напряглись, я подумала, что он мог бы остановить это безумие. Я думала, что он может опустить меня на землю, вернуть мне камеру и извиниться за то, что позволил всему зайти слишком далеко.