- Кукла из тряпки, - обиженно шепчет Катя, оборачиваясь в сторону леса, хотя там никого не видно. - У неё же краска вместо крови. Такие ни на что не годятся, ясно вам или нет?
В сумерках она навещает труп Гали, которая всё также лежит в снегу с разбитой головой, сидит возле него и роет отрубленной рукой девушки снег. Потом она подбирает брошенный топор и убивает ударом в лицо себе на ужин привязанную к берёзе Юлю Невскую, потерявшую уже сознание от холода и голода, высасывает кровь из раны Юлиного лица, обгрызет ей губы, горло и мясо со щёк. Белым болотом, из которого торчат уродливые не по старости ёлки, уходит она вдаль, завеса рушащегося с непроглядных небес снега скрывает её, засыпая следы, и тёмные лужи крови белеют, и тени брошенных тел остаются покрываться инеевым мхом. Где-то там, в глубине колючей метели, ложится она в мягкие, убаюкивающие перины снегов, чтобы уснуть и долго спать, не дыша, и чтобы ей приснилось, что снежинки - это падающие звёзды, которые, приближаясь к земле, становятся, вопреки законам перспективы, лишь тусклее и меньше.
7. Ледяные цветы
Так Катя и лежит, совсем мёртвая, не размыкая глаз, пока не наступает настоящая зима. Уже лесные мыши зарылись с пушистый снег и живут под ним, пробивая себе крошечные луночки для дыхания, уже морозная, светлая, как белая лампа, луна появляется в небе, просвечивая сквозь сплетение ветвей, уже сидят по утрам на кустах пунцовые снегири, словно яблоки особой, светло-алой породы, солнечные лучи просвечивают тонкую корочку льда на веточках берёз и однорукая Галя Волчок ходит белыми рощами, обгрызая со стволов мёрзлую кору и пережёвывая снег, чтобы не так болела прорубленная топором голова. Ночами на Галю нападает безысходная тоска и она ложится в какой-нибудь сугроб, пытаясь замёрзнуть до окончательной смерти, но не имеющее источника самородное чёрное тепло горит без устали в ней и не даёт даже спать, не то что умереть. Отчаявшись погибнуть, Галя тоскливо и плачуще воет, гладя единственной рукой поверхность снега, который не тает под её ладонью, и, слыша этот вой, неусыпный Макарыч в который раз перезаряжает в своей каморке двуствольное ружьё, потому что не надеется ни на какие органы безопасности, а только на свой меткий глаз. Органы безопасности являлись уже несколько раз и прочёсывали окрестные рощи серыми рядами зябнущих небритых солдат, но не нашли ничего, а потом позабыли снова приехать, наверное, полагая, будто смерть уже улетела из этих мест в слепое снежное небо.
Но Катя не ушла, она только уснула на время, и одной ясной зимней ночью Галя Волчок, медленно шедшая просекой, бросается вдруг в кусты и мечется там от ужаса, ссыпая с веток снег и скуля, засунув пальцы уцелевшей руки себе в рот. Далеко на болотах, километра полтора от неё, Катя выбирается из сугроба и открывает свои смоляные глаза, две маленькие дыры в абсолютный мрак. Она идёт, никуда не сворачивая, находит ворону, сидящую на вершине ёлки, кашляет хрипло, дёргая Галиной рукой, и пожирает упавшую с дерева птицу вместе с перьями. Звёзды рассыпаны по небу, как фонари.
Этой ночью Катя приходит к воротам интерната и глухо ударяет в них сапогом. Из калитки выходит в лунное поле Макарыч, как призрак, в надвинутой на лоб мохнатой шапке и валенках, он направляет на Катю ружьё, но оно не может выстрелить, потому что пули примёрзли к стволу. Макарыч скалится и хрипло ревёт, мотая головой, зубы у него выламывает крюками мороза, такого страшного, какого он не помнит в Сибири, на белочешской войне. Рёв его быстро ломается в сплошной хрип, веточный хруст, и старик валится в снег, как срубленное дерево. Переступив через него, Катя проходит через будку, хрумкая осколками рассыпавшейся от мороза керосиновой лампы. Проникнув в первый барак, она убивает девочку Олёну Медвянскую, спящую возле двери, коротко вцепляясь ей своими пальцами в лицо, из которого сразу выступает быстро стынущая кровь. Катя прокусывает мёртвой плечо и высасывает много крови, потом она перегрызает на трупе шею и уносит голову за волосы в лес. Долго ходит она между спящих древесных стволов, шепча им что-то, чего не разобрать, и качая за волосы мёртвой головой, с которой капает кровь, иногда она останавливается и смотрит вверх, чтобы определить по звёздам свои координаты и отметку времени на кругу своего бессмертия.
Наконец она приходит к той яме, где её некогда закопали, к задубевшей мумии Тузика, полупогружённой в снежную впадину, она садится в снег, покачивается и с жуткими, лисьими стонами царапает лицо Олёны Медвянской. Из носа Кати капает чёрная кровь, расплёскиваясь о лоб Олёны и затекая ей в глаза. И тогда из деревьев выходит однорукая Галя, разорвавшая на себе одежду в поисках причины непрекращающейся собственной жизни, задыхаясь, она хрипло взвизгивает и плачет от страха, всё ближе к ней нервный, звериный стон смерти, всё ближе источник терзающей её боли. Галя останавливается в нескольких шагах от Кати и, трясясь, опускается на колени.