За минувшие два дня Коулт намеренно избегал навещать Джетро, он уклонялся от любых встреч с Кэсси до тех пор, пока она не привыкнет к столь неожиданному повороту событий. Тем не менее он, не переставая думал только о ней, что было верным свидетельством того, как сильно он любит ее.
Коулт только что выпустил на свободу братьев Каллум, которых он запер накануне ночью в камере, чтобы они проспались после излишне выпитого спиртного, как появился Джетро собственной персоной.
– Доброе утро, парни.
– Доброе утро, шериф. Рады снова видеть вас на ногах, – приветствовал его Боб Каллум, когда они с братом Гленом, еле волоча ноги, выходили на улицу.
– Я охотно присоединяюсь к этим словам, – сказал Коулт. – Раз вы здесь, значит, вы уже чувствуете себя намного лучше.
– Мне ужасно надоело валяться без дела и лишь вспоминать то время, когда я прочно стоял на ногах. Завтра я уже приступаю к работе.
– Не можете без дела усидеть на месте, шериф? А что говорит по этому поводу док Уильямс?
– Сказал, что я выздоравливаю и окончательно поправлюсь к назначенному сроку свадьбы.
– Ага, уже назначен срок?
– Да, у Теда нет ни денег, ни жилья, и он хотел отложить свадьбу до тех пор, пока его положение не улучшится, однако Кэсси настояла на свадьбе, а жить покамест они будут на ранчо.
– Звучит очень логично.
– Я никак не могу понять, что ее беспокоит: то ли она хочет выйти замуж, то ли ищет лишь повод опять уединиться на ранчо, – недоуменно сказал Джетро. – Только между нами, сынок: все у них идет как-то не ладно.
Слова шерифа вызвали у Коулта любопытство.
– Что вас тревожит, Джетро? Как мне известно, перед свадьбой невесте вообще-то полагается нервничать.
– Едва лишь зайдет разговор о свадьбе, как у всех в доме делаются постные и вытянутые лица. Можно подумать, что вместо свадьбы они готовятся к похоронам. – Он покачал головой. – Одно лишь точно, они ведут себя не так, как мы с Моди накануне того дня, когда решили связать наши судьбы.
– Они не видели друг друга в течение пяти лет, наверное, поэтому…
– Тем больше оснований искать им уединения, ты понимаешь, что я имею в виду. Парень вернулся с войны сильно изменившимся. Он ходит с таким видом, как будто пробирается сквозь ущелье, полное гремучих змей.
– Да, это заметно. Но может быть, это его естественное поведение. Или он обычно более уверенный и более общительный, чем сейчас?
– Вообще-то он не охотник до шумных сборищ. Признаюсь, я никогда не видел его в таких компаниях. Тем не менее, он никогда не чурался людского общества. Впрочем, я всегда считал его застенчивым. Черт побери, он образован лучше кого бы то ни было из нас. Из моих трех детей никогда не вышел бы толк, если бы он не взял их под свое покровительство.
Джетро наклонился ближе и понизил голос почти до шепота:
– Вот что я скажу тебе, сынок. Кэсси всегда отличалась упорством и настойчивостью в достижении своей цели, но она совершенно напрасно надеется сделать из Теда Мак-брайда владельца ранчо.
– Полагаю, что она сама должна сделать для себя такой вывод. Правда, очень, похоже, что придется немало поволноваться за нее, когда она поймет это. Ладно, а вы уверены, что готовы вернуться к работе?
– А как же, ведь здесь я могу отдыхать ничуть не хуже, чем у себя дома. Пожалуй, даже лучше, хоть не буду слышать этих непрерывных разговоров о свадьбе. Кроме того, за неделю до свадьбы Кэти, вероятно, будет все время громыхать сковородками на кухне. Я понимаю, как тебе не терпится уехать отсюда, но все-таки надеюсь, что на свадьбу ты останешься.
– А когда она состоится?
– В следующую субботу.
– Так-так. Это означает почти двухнедельную отсрочку, если я не уеду отсюда в ближайший четверг на этой неделе.
– Я так и думал, что услышу это в ответ.
– Но все-таки я остаюсь здесь до четверга. – Коулт подмигнул Джетро. – Кроме того, на свадьбах у меня наворачиваются слезы радостного умиления. Уж очень я сентиментален.
«Хотя в данном случае я плакал бы не от умиления, а от горького сожаления».
– Ты придешь сегодня днем на праздничный обед в честь возвращения Теда Макбрайда?
– Да, я попытаюсь, если, конечно, не буду слишком занят.
– Ладно, тогда пойду-ка я домой, пока меня не кинулись искать с собаками. Как это грустно: даже под крышей своего собственного дома нельзя найти тишину и покой!
– Я провожу вас до дома, – предложил Коулт.
Ему не сиделось на месте. Он никак не мог поверить, что Кэсси серьезно намеревалась выйти замуж за Теда Макбрайда, хотя она уже не любила его. О чем только она думала?
До слуха Кэсси донеслись звуки голосов Теда и Кэти, она выглянула из окна. Никогда прежде она не чувствовала себя такой несчастной, как сейчас. Ей хотелось громко крикнуть, лишь бы не разрыдаться. Поскольку Теда разместили в ее собственной спальне, ей пришлось перебраться на время в комнату Кэти, и в итоге у нее не оказалось даже собственного уголка, где бы она могла тихонько поплакать, чтобы облегчить себе душу. Она могла бы обрести утешение, столб необходимое ей, на ранчо Лейзи-Би, но бегство туда нисколько не решало ее проблемы.
Когда она увидела перед домом рядом с отцом знакомую высокую фигуру Коулта, у нее замерло сердце.
С того самого момента как она поняла, что любит его, она заранее знала, что когда-нибудь наступит момент, когда ей придется сказать ему «до свидания». Несмотря на это, в ее сердце теплилась надежда, что этот страшный момент никогда не наступит, что благодаря божественному вмешательству этого не случится. Но теперь даже надежда на чудо иссякла в ее сердце.
Полулежать в его объятиях и наслаждаться его близостью, млеть от выражения нежности в его глазах и тембра его смеха… Господи, как только может она рассчитывать обрести то же самое с другим мужчиной? Как может она заставить такого прекрасного человека, как Тед, поверить в то, что она испытала все это вместе с ним?
Преподобный Маккензи часто в своих проповедях упоминал об опасности расплаты за совершенные грехи. Почему она не прислушалась к его предупреждениям?
Бог простит ее. Ей по-прежнему хотелось побежать к Коулту, попросить его увезти ее с собой в Калифорнию, умолять его о помощи, чтобы избежать этой ловушки, которую она сама подстроила для себя.
Однако что посеешь, то и пожнешь: пришло ее время расплачиваться за все.
Она, не отрываясь, смотрела на Коулта: как он перебросился с отцом парой слов, как потом рассмеялся и похлопал Джетро по плечу перед тем, как пойти дальше по своим делам.
Глава 24
Как заметил Коулт, большинство городских жителей пришло на обед в честь возвращения уважаемого человека.
По всей видимости, Макбрайд вполне привык обходиться без помощи левой руки, кроме того, эта утрата не могла помешать ему вернуться к прежней работе учителя.
Кэсси, казалось, шла рядом с ним только потому, что так полагалось, при этом вид у нее был отнюдь не жизнерадостный, а тем временем парочку закидывали со всех сторон вопросами о предстоящей свадьбе.
В одном Джетро был, безусловно, прав: ни ее, ни его нельзя было назвать счастливыми и радостными.
Коулт внимательно разглядывал толпу гостей, пока не заметил Кэти, как обычно, хлопотавшую возле стола с угощениями.
Когда очередь поздравляющих поредела, Коулт подошел к Кэсси и Теду. Она представила его своему будущему мужу. После той ночи Коулт впервые разговаривал с ней, если не считать короткой встречи накануне утром, и ему сразу стало ясно, что ей неловко. Он поздравил Макбрайда с возвращением домой, затем выразил сожаление, что не сможет присутствовать на их свадьбе, так как вскоре покидает их городок.
Макбрайд был вежлив и, в свою очередь, поблагодарил Коулта за то, что тот замещал шерифа, пока Джетро был болен. Коулт должен был отдать должное Макбрайду за проявленные им такт и обходительность, однако в поведении Теда чувствовалась нервозность, Коулт немедленно это заметил. Макбрайд испытывал неловкость и явно избегал встречаться с Коултом взглядом. Была ли это застенчивость, обусловленная чувством своей ущербности, или Кэсси рассказала своему будущему мужу о своих отношениях с помощником шерифа? Приняв и то, и другое во внимание, Коулт с облегчением прошел дальше.