– Это как раз та деталь, о которой мы говорили, – поощрил ее Джей. – Может, вы и название озера вспомните?
Она поморщила лоб.
– Извините. Так давно это было.
– Не извиняйтесь. И без того нам это поможет. – Кейт занесла детали в новенький блокнот, заведенный ею специально по этому делу. Плохо, что Джей получил абсолютно ту же информацию, что и она. Но она сумеет отыскать это озеро раньше его. Она в этом не сомневалась.
Они с Джеем продолжили расспрашивать Ребекку о двух других парнях в надежде заставить ее вспомнить какие-нибудь мелкие детали, но мать Ханы больше ничего не сумела припомнить.
– Я уже говорила Хане, что Гарри играл в американский футбол. Он был крупным парнем. Вроде вас, – произнесла она, поглядев на Джея. – Вроде ничего особенного больше о нем и не вспомню. Что до Оливера, тот был тихоня. Мы почти не разговаривали, – смущенно усмехнулась она. – Жалко, но ничем больше вам не смогу помочь. Мы и были-то вместе всего ничего.
Кейт вручила ей визитную карточку со своим именем и номером телефона.
– Все в порядке. Мы ценим, что вы потратили на нас ваше время. Пожалуйста, позвоните, если что-нибудь вспомните. Каким бы незначительным ни показалось вам ваше воспоминание.
Джей оказался в затруднительном положении. Она улыбнулась. Теперь ему было трудно передать Ребекке номер своего телефона и попросить ее также звонить ему. Скорее Ребекка попросит Кейт передать Джею какую-либо информацию. Что, конечно, она не сделает.
По пути к входной двери Ребекка рассказывала о своих детях и извинялась за беспорядок. Джей уловил момент и, нагнувшись к Кейт, прошептал:
– Умно.
Дыхание его было теплым, и ее словно током пронзило, когда он дотронулся до ее руки. Снаружи на улице стояло такси.
– Не присоединитесь? – предложил Джей. – Полагаю, вы едете в офис?
– Я сюда приехала на метро и собиралась вернуться тем же путем. – Она раздумывала, в силу определенных причин не желая оставаться наедине, водитель не в счет, с этим парнем. Ну, разве это не глупо? Чем больше она узнает о Джее, тем правильнее определит его уязвимое место. – Но раз вы все равно платите…
Она села на заднее сиденье, он расположился рядом.
После того как Джей назвал адрес водителю и откинулся на спинку сиденья, до нее неожиданно дошло, насколько сюрреалистична ситуация, в которой они оказались. В одночасье этот мужчина превратился из совершенного незнакомца в соперника в наистраннейшем из всех видов состязаний, в которых ей когда-нибудь доводилось участвовать.
Кто такой Джей Саваж? Неожиданно ей стало любопытно. Чем он живет? Каков круг его интересов? Откуда он взялся? Есть ли женщина в его жизни?
Ей он виделся пользующимся успехом у женщин, которые так и вьются вокруг него. А может, она вывела это умозаключения из стереотипа красивого неженатого летчика? Или это все следствие собственных переживаний из-за предательства Коннера?
Он поймал ее взгляд.
– Ваше появление у Ребекки Троттер меня сильно удивило.
Она не смогла сдержать улыбку. Это был приятный момент.
– Надеюсь и дальше удивлять вас. Может быть, вам стоит сойти с дистанции прямо сейчас?
Он негромко рассмеялся:
– Не думал об этом. Технически на Ребекку Троттер я вышел первым.
– Кстати об этом. Ребекка сказала, что вы позвонили ей вчера вечером. Но согласно договоренности расследование следовало начать не раньше сегодняшнего утра.
– Я и не подумал, что договоренность о встрече можно счесть расследованием. Вчера вечером я лишь порылся в телефонном справочнике. Когда увидел номер Троттеров, решил, что нет ничего предосудительного в простом телефонном звонке.
Она что-то не припоминала, чтобы кто-то произносил вслух фамилию биологической матери Ханы. Возможно, ее обронили, когда она отвлеклась. Пусть ей будет уроком, как отвлекаться на свои мысли на совещании.
– Да, вы играли по-честному.
– Надеюсь, что так. – Он нахмурился. – Я сторонник честного соревнования.
Звучало искренне, и Кейт это понравилось.
– Поверьте мне, – продолжал он. – Я даже не подумал, что нарушаю правила нашего соревнования, когда позвонил Ребекке вчера вечером. Просто хотел распланировать день.
– Если бы я была организованней, я бы ей тоже позвонила, – рассуждала Кейт. – Но это все-таки дало вам фору.
– Думаете? Но это вы оставили Ребекке свою визитную карточку, а не я. Если она вдруг что-нибудь вспомнит, я об этом уже не узнаю, не так ли?
– Разумеется.
Он рассмеялся:
– По крайней мере, откровенно.
– Вряд ли это будет похоже на соревнование, если мы будем обмениваться информацией. Полагаю, будет честнее, если я скажу вам, что мне действительно нужна эта работа. Я ведь сожгла мосты, уволившись из полиции.
По зрелом размышлении рапорт об отставке следовало бы подать иначе. Совсем не потому, что она планировала когда-либо вернуться. Но не было никакой необходимости так резко хлопать дверью.
– Но почему? Результат потрясения?
– Отчасти из-за графика. Отчасти из-за ненавистного бумаготворчества.
– Но это же не главное, – предположил он.
С ним было легко разговаривать. Слишком легко. Он ее озадачил. Просто разговор, или он действительно проявляет к ней интерес. Знание врага… не в этом ли его стратегия?
Хотя с чего бы ей прятаться и таиться?
– У меня только что оборвался длительный роман. И я готова к радикальным переменам в жизни. Хочу заняться чем-то новым.
– Встретить новых людей? – предположил он. – Влюбиться?
Она уловила вкрадчивый тон и, прищурившись, взглянула на своего спутника. Неужто Джей заигрывает с ней? Она опять, уже внимательнее, посмотрела на него. С ним было легко разговаривать, но его душа оставалась недоступной.
– Я не ищу приключений. Ни любовных, ни каких-либо иных.
– Возможно, просто еще слишком рано. После расставания, я имел в виду.
Да, слишком рано. Но и в обозримом будущем Кейт не могла себе представить, что вдруг переменится.
– Сами-то вы как строите свои отношения?
Он отрицательно покачал головой:
– Ничего серьезного. Я предпочитал обходиться без этого.
– Этакий типичный неженатый летчик? Женщины в каждом аэропорту… так, наверное?
– Едва ли в каждом. Сил не хватит.
Она сдержала улыбку.
– Придется менять тактику теперь, когда вы решили приземлиться. Как оно, ничего? И в чем причина столь решительного перехода от летчика к налетчику?
– Все как у вас. Море причин. Но самая главная – мой племянник Эрик. Надо быть дома по утрам, когда я отправляю его в школу. И хотелось бы быть дома каждый вечер, чтобы заставить его поесть и проверить, сделал ли он домашние задания. Возможно, это звучит слишком приземленно для вас, но для племянника я – вся его семья.
Ничего приземленного. Скорее слишком похоже на то, чего она и сама хотела, к чему шла.
– И это не совместить с полетами?
– Для родителя-одиночки слишком трудно. Я пилот дальних, международных линий. Есть, конечно, и внутренние линии, но и пилотам этих линий приходится отсутствовать дома по три-четыре дня.
– Вы будете тосковать без неба?
– Еще бы. – Его взгляд помрачнел.
Итак, дело в племяннике. Она оценила это.
– Бывали ли у вас неприятности в полете? Что-нибудь серьезное, когда вы оказывались между жизнью и смертью?
Он бросил отрывистый взгляд в ее сторону, потом стал смотреть в окно на мелькавший за окном город.
– По большому счету наши перелеты – сплошное однообразие. И слава богу. Иначе ни один здравомыслящий человек не пойдет работать на коммерческие авиалинии.
– Вы уклонились от ответа на мой вопрос. – Она пристально разглядывала его.
– Полагаете? – Он обезоруживающе улыбнулся. – А вы? Вы когда-нибудь попадали в крупные неприятности на своей работе в 20-м участке? Когда казалось, что уже не уцелеть?