Проснулась Клер рано утром. Поднявшись с постели, она подошла к зеркалу. Ее лицо выглядело еще хуже: начали проступать синяки.
Стоя у окна, она смотрела, как рассеивается и улетает утренний туман. Вдруг она услышала скрип открывающейся двери:
— Сегодня я уже чувствую себя намного лучше, Марта.
Но, не успев повернуться, она увидела в окне отражение мужа. Он постоял у двери, а потом быстро подошел к креслу у окна. Глаза Клер ничего не видели от ужаса, охватившего ее, а руки конвульсивно вцепились в спинку кресла.
Джастин стоял молча, рассматривая побои и синяки, нанесенные его рукой.
— На этот раз еще хуже? Да, Клер? — как бы не веря в то, что произошло, с отчаянием проговорил он.
Клер кивнула.
— Я не знаю, что сказать… Что здесь скажешь? Я… Я не знаю, что со мной происходит, Клер. Наверное, потому, что я тебя слишком люблю… А спиртное просто проявляет темную сторону любви…
Клер молчала, лишь глаза были полны страха.
— Вчера я долго скакал на коне… Нет, не то… Я понял, что мне делать… Клянусь, что больше не выпью ни капли вина или бренди. На этот раз клянусь своей жизнью. Знаю, какое-то время ты не захочешь даже видеть меня, но я все же надеюсь… что твое доверие вскоре вернется. Я надеюсь… — голос Джастина дрогнул. — Надеюсь, что не убил твою любовь…
Это было лицо ее любимого Джастина, его глаза совсем не походили на жестокий взгляд ужасного незнакомца. Теперь эти серые глаза были полны слез… Все возвращалось…
— Я полюбила тебя с первой минуты, как увидела, и моя любовь никогда не исчезнет. Но я не знаю, как тебя убедить… Как сделать, чтобы ты увидел, что никакой другой мужчина не заменит тебя в моем сердце… Ни Джайлз, и уж, конечно, ни Линтон или сэр Персиваль, — со слезами на глазах улыбнулась Клер.
— Теперь я это знаю, — пылко воскликнул муж. — Но алкоголь делает что-то такое, отчего я становлюсь… Не знаю, кем я становлюсь, но это ужасное существо, живущее во мне, может заставить меня потерять самое дорогое, что у меня есть…
Джастин сделал шаг вперед, и Клер, не думая больше ни о чем, медленно подошла к нему:
— Я должна быть уверена, что ты действительно так думаешь. Ты можешь поклясться, что больше никогда не выпьешь ни капли?
— Клянусь моей бессмертной душой, Клер! Она сделала еще один шаг и содрогнулась, почувствовав, что его рука нежно обнимает ее.
— Надеюсь, Джастин. Но сейчас я думаю не только о себе. Мне надо думать и о безопасности нашего ребенка.
Муж положил руки на плечи Клер и немного отступил назад.
— Ребенка, Клер? Ты… беременна? Счастье, которого так ждала Клер, осветило его лицо.
— Я не хотела тебе говорить до Нового года… Но даже и сейчас пока еще рано… хотя я уже знаю наверняка.
— Это будет нашей новой ступенькой, Клер. А теперь тебе необходимо отдохнуть. Я не буду… утомлять тебя своим присутствием, пока ты сама не позовешь меня.
— О Джастин, я уже отдохнула. Боюсь, что я несколько недель не смогу появиться на людях. Но только, пожалуйста, не оставляй меня сегодня одну, дорогой.
Когда Марта принесла ей завтрак, Клер сидела в кресле у окна.
— Вижу, сегодня вы уже чувствуете себя лучше, миледи.
— Да, Марта, много, много лучше. Марта недоверчиво посмотрела на нее.
— Никто не должен узнать, что произошло, Марта. Ни в доме, ни за его пределами.
— Ни одна сплетня не слетит с моих губ, миледи.
— Пусть слуги узнают, что я беременна и страдаю от слабости и тошноты по утрам…
— Да, миледи.
— И Марта… Лорд Рейнсборо будет сегодня ужинать со мной.
— Понимаю, миледи, — произнесла Марта абсолютно бесстрастным тоном, в котором Клер уловила неодобрение.
— Все произошло потому, что он не смог справиться с каким-то сильным духом, Марта, но он дал мне слово, что этого больше никогда не повторится.
— Конечно, миледи.
— Марта?
— Да, миледи…
— Спасибо за то, что ты так ухаживала за мной, — сказала Клер, протягивая руку и касаясь плеча Марты. — Я очень высоко цены твою преданность и верность.
— Спасибо, миледи.
«И Марта всегда будет с тобой, моя бедная маленькая овечка», — подумала служанка. Она была всего лишь на несколько лет старше Клер, но чувствовала себя гораздо старше и опытнее своей госпожи. Оставляя свою хозяйку, весело пьющую чай, Марта наверняка знала, что та мечтает о визите своего мужа этой ночью. Он, наверное, большой знаток в искусстве любви, этот лорд Рейнсборо, если заставляет женщину так быстро забыть нанесенные им побои.
ГЛАВА 9
Февраль, 1817
— Я вижу, ты уже готова для верховой прогулки у Эстонов, Сабрина. Кажется, они начинают проявлять к тебе слишком большое внимание… Ты серьезно относишься к этому?
Голос Джайлза был спокоен, но за этим спокойствием скрывалось настороженное внимание.
Сабрина села за стол и жестом попросила его подать тарелку.
— Если ты спросил только для того, чтобы узнать о моем отношении к нему… я не собираюсь прощать его, Джайлз.
— Вы не виделись…
— Четыре года. Знаю, я тогда еще была маленькая… — со смехом сказала она.
— Не совсем. Но у тебя не было подходящего поклонника… Неужели никто так и не тронул твоего сердца?
— Никто, Джайлз, — ответила Сабрина со спокойной улыбкой. Пока это было правдой.
Ни один их ее воздыхателей не смог завоевать сердце леди Уиттон. Лишь Эндрю Мор смог произвести на нее впечатление. Но сам он никогда не видел для себя другой роли, кроме старого друга ее брата. Сабрина надеялась, что Эстон, бывший не только подходящим поклонником, но и довольно красивым мужчиной, сможет пробудить в ней чувства.
— Я всегда думал, что из вас с Эндрю могла бы получиться прекрасная пара, — задумчиво произнес Джайлз, как всегда, без труда проникая в мысли сестры. — Но он так редко появляется нынче в обществе.
— Эндрю Мор никогда не проявлял интереса ни к одной из женщин, — беспечно отозвалась Сабрина и сменила тему разговора. — Папа с мамой уже просмотрели почту?
Джайлз взглянул на маленькую стопку писем:
— Точно не знаю… Наверное, да.
— Там есть что-нибудь для меня?
Брат со вздохом отложил газету и с подчеркнутым терпением стал просматривать почту.
— Какая же ты нетерпеливая, сестренка… Ну, вот приглашение к Блантсам на следующую среду… Приглашение для меня от Франклина, он приглашает меня провести неделю в Линкольншире.
— Ты поедешь?
— Возможно. Мне нравится общение с ним, да и обстановку хочется сменить…
— А как же ты оставишь Люси? Она ведь зачахнет без тебя… — поддразнила Сабрина.
— Ну, день, когда Люси Киркман зачахнет от любви… Да она с Рождества не оставляет меня в покое ни на минуту.
— Хотя… Ты, кажется, не принадлежал к ее компании, Джайлз?
— Нет, — усмехнулся он. — Но признаюсь, что она хороший друг. А мне нравится женщина, которая знает, чего хочет, и добивается этого.
— Как скромно, Джайлз, какое смирение, покорность…
— Хорошо… Но только ты одна предостерегаешь меня против нее, Сабрина. Да, совершенно ясно, что я ей нужен, и надо быть дураком, чтобы не видеть этого.
— А она получит то, что ей так хочется, Джайлз?
— Она, конечно, считает, что так оно и будет, — с раздраженной улыбкой ответил он, передавая оставшуюся почту Сабрине.
«В конце концов, он просто шутит», — подумала сестра. Она знала, каких усилий ему стоило видеть во время малого сезона постоянно Рейнсборо и Клер. Но время уже начало излечивать Джайлза от его мечтаний. Что же касается Люси, то Сабрина надеялась, что ей не удастся заполучить ее брата, хотя она уже давно нацелилась на него.
Но если ее преследования хоть немного развлекают брата и уводят от тоскливых мыслей о Клер, — тогда бог с ней, с этой ведьмой…
— О, письмо от Клер… Как я рада! Уже давно не слышала ничего о ней, — не думая ни о чем, громко вскрикнула Сабрина. Правда, сразу умолкла, посматривая на брата.
— Надеюсь, она здорова? — иронически улыбнувшись, поинтересовался брат.