— Сабрина Уиттон никогда не будет принята, — отрезал Рейнсборо. — Смею полагать, что до нее дошло, что ты не желаешь поддерживать никаких дружеских отношений ни с ней, ни тем более с ее братом.
— Я не буду видеться с ней, если ты этого не хочешь, — пролепетала Клер, изо всех сил стараясь, чтобы ничто в ее голосе не могло бы дать ему возможность обвинить в желании видеть Сабрину.
— Я предвидел, что наши желания совпадут, Клер, — произнес граф, одобрительно улыбаясь. — Но все же тебе лучше увидеться с ней. Если ты будешь игнорировать Уиттонов, то обязательно пойдут сплетни.
— Хорошо, Джастин.
— Какие планы на день, Клер?
— Мне нужны новые перчатки. Думаю утром сходить в Пантенон-Базар за покупками, Джастин. Конечно, Лиза тоже пойдет со мной, если ты не возражаешь, — робко проговорила она.
— Конечно, нет, дорогая. Кстати, будет повод быстрее отвязаться от Сабрины…
Чтобы скрыть разочарование, Клер опустила глаза и кивнула. После всех уверений в верной дружбе Сабрина, конечно же, ждет долгого и приятного разговора. Боже мой, как она скучает по ее советам и по ней!
— Что мы делаем вечером, Джастин? Рейнсборо расшвырял приглашения по комнате.
— Полагаю, бал у Уиттонов… Не так ли дорогая?
— Конечно, дорогой, — кивнула Клер.
— Одень сегодня новое платье, Клер. Сделай это специально для меня…
— Хорошо, Джастин.
Это было чудесное платье с юбкой цвета слоновой кости и бледно-серым лифом, усеянным мелкими камешками горного хрусталя. Когда Клер примеряла платье, ей показалось, что на ней чудесная паутинка, сотканная феями…
— Ты собираешься прогуляться верхом, Джастин?
— Нет, я одел брюки из оленьей кожи просто так, покрасоваться перед тобой, — саркастически улыбаясь, ответил он. — Увидимся позже, Клер.
— Хорошо, Джастин.
Она все еще не могла привыкнуть к сарказму, который все чаще звучал в его голосе при разговоре с ней. Пытаясь не задумываться над этим, Клер встала из-за стола и позвала Лизу.
Всякий раз, видя насмешливое лицо своей служанки, Клер вздрагивала, и ее охватывало чувство одиночества. Лиза прислуживала ей около года, но леди Рейнсборо все еще скучала по Марте, которая заботилась о ней и защищала так, как не смогла бы сама Клер. Джастин, конечно же, не стал терпеть этого и уволил ее. Новую служанку он выбрал сам. В ее обществе Клер чувствовала себя очень одинокой.
В магазине Клер встретила несколько знакомых дам. Они улыбнулись, кивнули друг другу и стали оживленно обсуждать цену шелковых шарфов. Но Клер знала: стоит ей только отойти, как за ее спиной тут же разгорится дискуссия о ее состоянии. Находится ли она в положении или уже потеряла и другого ребенка? Способна ли она вообще подарить Рейнсборо наследника? Нет, ничего она им не скажет. Да и как Клер может сказать, что сейчас она не ждет ребенка и в глубине души очень рада этому. Этой радостью леди Рейнсборо не могла поделиться ни с кем. Никому не было дела до того, что она так плохо выглядит… Клер была совсем одна, живя в том мире, мире без друзей, который сама же создала и в котором ей предстояло жить, пока смерть не заберет ее. За этот год ей не раз случалось молить бога о смерти, но большую часть времени она надеялась, что в дальнейшем не будет так унижена и избита, как обычно… Надеялась, что Джастин сдержит обещание не пить и никогда не прикоснется к ней, разве только в постели… Надеялась, в конце концов, что следующее избиение будет не таким ужасным, как в последний раз.
— Как твой визит к Клер? — спросил Джайлз, помогая Сабрине снять накидку. Сестра удивилась. Насколько она помнит, не было сказано ни слова о решении навестить Клер.
— Не надо удивляться, Сабрина. Я наблюдал за тобой сегодня, а лакей сообщил мне, куда ты направилась. Не надо так опекать меня, поверь, хотя я очень ценю твою заботу. Мне и так приходится мириться с ситуацией…
— Знаю, Джайлз. Но что толку говорить о моем беспокойстве за тебя, если никто из нас не может ничего поделать…
Пока они шли к карете, брат молчал, а затем тихо спросил:
— Что тревожит тебя, Сабрина?
— Не только то, что Клер плохо выглядит… Я чувствую, что ее внутренняя хрупкость победила всю ее прежнюю неуверенность в себе. Но казалось, она как будто…
Сабрина заколебалась.
— Ну, говори же…
— …очень счастлива в браке. Но сейчас… Рейнсборо всегда вьется над ней и поэтому, конечно, кажется, что он очень привязан…
— Она сказала что-то такое, что заставило тебя поверить… ну… Изменилась их супружеская жизнь?
— Нет. Она вообще говорила мало. Мы просто говорили о всем понемногу. Но всякий раз, когда я пыталась поговорить о чем-то личном, между нами вырастала стена. У меня возникло странное чувство, что Клер прячется за этой стеной и молит о помощи. Но в чем ей необходима помощь, не знаю.
Выслушав Сабрину, Джайлз не мог не обратить внимание на то, что она ему рассказала. Он очень незаметно следил за Клер в тот вечер. Она несколько раз танцевала с мужем, и в течение вечера они редко виделись друг с другом. Джайлз не мог точно сказать, что отражалось в глазах Клер: любовь или что-то еще… Скорее, это было похоже на осторожность или… страх.
Джайлз не танцевал с Клер. Поэтому не заметил, как молодой граф Бевлей явно оказывает ей знаки внимания и уже дважды приглашает ее танцевать. Бевлей был весьма привлекателен, и Уиттон почувствовал боль, видя, как Клер, вальсируя с ним, несколько раз рассмеялась. Казалось, что такого счастливого выражения лица он давно уже не видел. Впрочем, Джайлз вскоре заметил, что супруги Рейнсборо покидают шумный танцевальный зал. С облегчением Уиттон увидел, что граф заботится о том, чтобы Клер не слишком утомлялась. Похоже, они с Сабриной зря волновались. Даже самых верных друзей жизнь порой разводит в разные стороны. Он вынужден был признать, что именно это и случилось с Клер.
Леди Рейнсборо тихо сидела в карете, увозившей ее домой. Джастин передал хозяевам ее извинения и рано увез домой, что было для нее всегда плохим знаком. Клер попыталась припомнить все, что было на балу. Как бы это ни показалось старомодным, но большую часть времени она провела с Джастином. Клер не разговаривала с Сабриной и едва ответила на поклон Джайлза, с которым не танцевала вот уже несколько вечеров. Правда, он и не просил об этом. Но она разрешила молодому Бевлею подать ей после второго вальса бокал пунша… Может, в этом все и дело? Но не мог же Бевлей соперничать с ее мужем. К тому же он на три года младше ее.
Когда они приехали домой, Джастин с преувеличенной вежливостью помог Клер выйти из кареты, сказав, что очень скоро придет к ней наверх. Она медленно поднималась по ступеням, с тревогой наблюдая, как он идет по холлу, направляясь в библиотеку. Клер вспомнила, что на балу за ужином Рейнсборо пил мадеру и шампанское, а в библиотеке всегда стояла бутылка бренди. Если он пойдет в библиотеку, а потом поднимется наверх к ней…
Лиза помогла Клер снять бальный туалет и облачиться в ночную рубашку.
— Хотите, я расчешу вам волосы, миледи?
— Пожалуйста, Лиза.
Клер согласилась не потому, что слишком любила общество служанки или была в восторге от ее умения расчесывать волосы… Нет, она хотела, чтобы Лиза как можно дольше оставалась в комнате. Иногда только присутствие служанки могло что-то изменить, когда Джастин заходил а комнату Клер. Но стоило Лизе закончить работу, дверь отворилась.
— Вы можете идти, Лиза, — медленно растягивая и как будто проглатывая отдельные слова, произнес Джастин. Клер задрожала, когда он, закрыв дверь, приблизился к ней. Положив руки ей на плечи, он резко вонзил пальцы в ее тело.
— О ком ты задумалась, Клер? Кажется, Уиттон избегал тебя сегодня…