Эллен остановилась у дверей, ведущих в длинный коридор, через который она выходила на боковую улицу. Странное чувство овладело ею. Мужчины не часто, но приглашали ее поужинать, однако никогда еще Эллен не хотелось принять это предложение. Она удивилась. Что же было такого в этом странном незнакомце, что так взволновало ее? Что влекло ее к нему?
– Извините, но я должна идти, – повторила девушка. – И благодарю вас за приглашение. – Слегка приподняв юбки, чтобы не испачкать их, она торопливо шагнула на улицу. Незнакомец остался стоять на прежнем месте. Уже у самого выхода Эллен услышала его голос. Он снова звал ее по имени. Сначала она решила не отвечать и идти не оглядываясь, но затем обернулась. Он стоял, лениво прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Их глаза встретились.
– От меня не так-то легко отделаться, – проговорил Кэвин голосом мягким, но решительным. – И меня нельзя забыть.
Эллен не смогла сдержать улыбки.
– С первым я согласна, вы действительно очень назойливы.
– Вы скоро узнаете и про второе. Я человек прямой и предупреждаю вас – меня вам не забыть. И вы влюбитесь в меня.
Щеки Эллен вспыхнули. Девушка заставила себя беззаботно рассмеяться:
– Не смешите меня. Как я могу полюбить того, кого совершенно не знаю? К тому же мое сердце занято.
– И мое тоже, – ответил незнакомец. – И хотите знать кем? Вами, – твердо сказал он.
С лица Эллен мигом слетела ее натянутая улыбка. Она взглянула в глаза стоящего перед ней красивого, великолепно сложенного, уверенного в себе мужчины и опустила голову. Ей отчего-то стало страшно. Резко повернувшись, она выбежала из театра.
К счастью, карета Ричарда стояла совсем рядом. Увидев своего покровителя, Эллен облегченно вздохнула. Кучер подал ей руку, помогая подняться. Открылась дверца, и девушка очутилась рядом с Ричардом. Поцеловав его в щеку, она тихо произнесла:
– Сегодня я очень по тебе скучала.
Ричард удивленно вскинул брови и улыбнулся.
– Неужели? – насмешливо сказал он и, сняв с руки Эллен перчатку, приложил ее пальцы к своим губам. Покрывая поцелуями ее ладонь, Ричард добавил: – И я тоже скучал по тебе.
Лошади тронулись, и карета, загремев колесами, покатила прочь от театра.
– Расскажи, как прошел спектакль, – попросил Ричард.
Карета проезжала мимо главного входа в театр. Эллен выглянула в окно и увидела таинственного незнакомца. Она тут же повернулась к Ричарду.
– Ничего интересного не случилось. Все прошло, как обычно. Кстати, на завтра мне дали другую роль, намного лучше. – Эллен надела перчатку и откинулась на спинку мягкого кожаного кресла. Девушка не могла понять, почему она ничего не сказала Ричарду о Кэвине. Может быть, не хотела волновать его? Ричард не любил, когда возле Эллен крутились мужчины. Но ведь Кэвин внешне казался совершенно безобидным. Да и стоит ли рассказывать о таком незначительном событии? Мало ли их происходит в театре? Однако в глубине души Эллен догадывалась, почему она умолчала о сегодняшнем визите незнакомца. Она смутно ощущала тревогу, словно предчувствуя, что ее случайная встреча с Кэвином может иметь самые неожиданные последствия.
3
В задумчивости Кэвин оглядел комнату. Все здесь было покрыто толстым слоем пыли, везде царила запущенность. Хотя на улице светило солнце и с окон сняли тяжелые бордовые шторы, библиотека казалась мрачной и зловещей. Высокие, во всю стену стеллажи с пыльными корешками стоящих плотными рядами книг и странная роспись сводчатого потолка действовали угнетающе.
Кэвин приехал в Хаверинг-хауз с намерением узнать хоть что-нибудь о своей невестке. Найдя комнаты, да и сам дом в полном беспорядке, он немедленно выгнал нерадивых слуг, оставленных присматривать за домом, и тут же нанял новых. Им предстояло обиходить дом и подготовить его к продаже. Кэвину он был не нужен. Покончив со своими делами в Лондоне, он намеревался сразу же уехать в колонии. Однако ему показалось неразумным просто бросать на произвол судьбы Хаверинг-хауз, прекрасное с точки зрения архитектуры строение. При небольшом косметическом ремонте из него можно было бы сделать вполне приличное жилище.
– Надеюсь, что дом будет содержаться в чистоте, – повторил он стоящей рядом женщине, коренастой, угрюмого вида вдове. Та молча кивнула. Кэвин нашел миссис Спэйт в расположенной неподалеку деревне и нанял ее в качестве управляющей. – Все слуги обязаны подчиняться вам, – сказал он. – Если увидите, что кто-то лодырничает, гоните его в шею. Нанимать можете столько слуг, сколько вам потребуется, главное, чтобы ремонт был сделан в срок. О деньгах не беспокойтесь, я оплачу все расходы.
– Слушаюсь, сэр.
Кэвин взял с каминной полки массивный подсвечник. Свечи в нем сгорели до самого основания, оплавленный воск затвердел.
– И за это время из дома никто ничего не унес? – серьезно спросил он. Ему было странно, что за два с половиной года не разграбили пустовавший дом. А именно столько времени прошло с тех пор, как погиб его бедный брат.
Миссис Спэйт опустила полные руки, поправила передник и пожала плечами.
– Да в дом-то никто и не заходил, – ответила она. – Его все боятся.
– Боятся? – удивленно произнес Кэвин. – И кого же?
– Милорд, – воскликнула миссис Спэйт, – привидений, конечно!
Кэвин насмешливо посмотрел на женщину.
– Каких привидений?
– Таких вот, обычных привидений, – негромко сказала миссис Спэйт, понурив голову и растирая носком туфли пыль на каменном полу. – У нас в деревне только и разговору, что о привидении в Хаверинг-хаузе.
– Вы хотите сказать, что по дому ходит дух моего брата?
– Не знаю, кто тут ходит, – угрюмо проговорила миссис Спэйт, – только многие видели, как на последнем этаже башни иногда горел свет. Слабый такой, еле заметный. Там раньше была лаборатория лорда Вакстона. Пьянчуга Джо, третий по счету сторож, которого нанял джентльмен из Лондона, продержался здесь дольше всех. Первые два не выдержали и одного дня.
– Побаивались таинственного света? – Кэвин едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
Миссис Спэйт задумчиво прикусила нижнюю губу, словно решая, говорить или не говорить самого главного, и наконец изрекла:
– Нет, не света они боялись. Они видели призрак женщины. Она бегала по всему дому с факелом в руках и страшно кричала.
– Но почему сторож, которого я только что уволил, ничего не сказал мне об этом?
– Не знаю, – неопределенно ответила миссис Спэйт. – Говорят, что не все видят привидения. Кто-то видит, а кто-то нет. А что касается Джо, – она махнула рукой, – так тот и белым-то днем никого не видел. Зальет глаза и ходит, шатается по деревне.
Кэвин поставил на место подсвечник и спросил миссис Спэйт:
– А вы, похоже, привидений не боитесь?
– Я – вдова, и у меня четверо ребятишек, которых нужно кормить. Так что бойся не бойся, а работать надо, – она сложила руки на полной груди. – Страшусь я только одного – гнева Господня.
– Очень разумно, – согласился Кэвин. – Мне кажется, я не ошибся, наняв вас. Ну хорошо, миссис Спэйт, больше мне сказать вам нечего. Идите и приступайте к работе. И если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, подходите и спрашивайте.
– Слушаюсь, сэр, – ответила миссис Спэйт и, неуклюже присев, поклонилась.
– Я немного похожу по дому и затем уеду, – продолжал Кэвин. – Но перед отъездом я хотел бы еще раз увидеть вас.
Миссис Спэйт вышла, и Кэвин начал обход большого, но сильно запущенного дома. Перед самым приездом сюда он навел кое-какие справки и выяснил, что Хаверинг-хауз был подарен его брату Кромвелем в начале пятидесятых годов. До этого времени и дом, и земли вокруг него, и титул – все принадлежало семейству Гринборо. Следовательно, Каролина Вакстон, супруга брата, была девушкой состоятельной. Сразу после свадьбы отец ее, старый лорд Гринборо, покончил с собой во время охоты. Кэвин переходил из комнаты в комнату, трогал запыленную мебель и рассматривал висящие на стенах портреты. Основной причиной его приезда сюда было найти портрет невестки, ему очень хотелось посмотреть, как она выглядела. Кэвин был уверен, что в доме должен сохраниться хоть какой-нибудь портрет Каролины Вакстон. «Скорее всего, – думал он, – это будет свадебный портрет. Подобные портреты делались обязательно, такова традиция». Однако портрет, который он надеялся найти, пока ему не попадался. И даже более того, он не видел ни единого портрета леди Каролины Вакстон. Те лица, что смотрели на него с развешанных полотен, не подходили под известное Кэвину описание невестки. Собственно говоря, женских портретов было совсем немного, да и то только в одном из залов, и если судить по старомодной одежде, то ни одна из нарисованных дам не могла быть Каролиной Вакстон. Стены залов и комнат главным образом украшали картины с ликами седоволосых старцев в темных камзолах с накрахмаленными негнущимися воротниками.