Он сидел в большом кресле с высокой спинкой, стоявшем между открытой дверью и камином. Ноги его были прикрыты шерстяным пледом. Когда они вошли, он не поднялся с кресла, а лишь протянул Хантеру руку.
Натан, ни слова не говоря, обменялся с ним рукопожатием и, подозвав жестом Лидию, обнял ее за талию.
— Так, значит, вот она какая, — сказал Ирландец, не дожидаясь, пока их представят друг другу.
Лидия почувствовала, как его глаза окинули ее оценивающим взглядом. Она гордо выпрямилась. Нельзя было позволить невоспитанному грубияну запугать себя. Трудно поверить, что этот человек мог научить Натана хорошим манерам. Молчание хозяина так затянулось, что девушка чуть было не высказала все это ему в лицо.
— Она напоминает свою мать, — сказал Ирландец, повернувшись к Натану. — Такая же гордячка.
— Мне показалось почему-то, что она унаследовала это от тебя, Ирландец, — сказал Натан.
Лидия наморщила лоб:
— Натан? Я что-то не понимаю… — Но правда мало-помалу открывалась ей.
— Значит, ты ей ничего не сказал?
— Ты сам поставил такое условие. Она не должна была ничего знать.
Лидию едва держали ноги. Чтобы не упасть, она тяжело оперлась о Натана.
— Все это непросто объяснить, Лидди, — сказал Натан, глядя на Бешеного Ирландца злыми глазами. — Этот человек сейчас изображает из себя грубияна и мерзавца, потому что не знает, что сказать тебе, — в этом все дело. Так что мне придется самому представить вас друг другу. Бешеный Ирландец, это Лидия Чедвик Хантер, моя жена. Лидия, это…
— Твой папа! — прервал его Ирландец. — Я твой отец… Лидия тупо уставилась на него. «Маркус О'Малли», — произнес чей-то голос — то ли это был ее голос, то ли Натана, то ли самого Маркуса. Лидия схватилась за голову и, не подоспей вовремя Натан, рухнула бы в обморок.
Сан-Франциска
Бригем Мур отыскал свои брюки в изножье кровати и натянул их. Потом осторожно надел рубашку, стараясь не задеть бинты на груди. Из-за перенесенного воспаления легких рана заживала медленно.
— Лицо у тебя уже не такое бледное, — сказала Мэдлин, надевая шелковый халатик и затягивая поясок на тонкой талии. — Надеюсь, я немного посодействовала этому?
Он презирал ее за постоянную потребность в самоутверждении. Тем не менее ответил так, как она того ожидала:
— Ты и сама знаешь, что это твоя заслуга. Не пора ли тебе одеться? Скоро придет Сэмюел.
Мэдлин выглянула в окно.
— Он уже вышел из конюшни. Поторопись, если не хочешь, чтобы он застал тебя со мной.
— Чертовка! — выругался Мур, торопливо застегивая пуговицы рубашки. — Тебе бы этого хотелось. Ты давно этого добиваешься.
— Да, потому что это единственная возможность удержать тебя здесь. Зачем тебе бежать за Лидией? Она выбрала свой путь. Вот и пусть страдает, как страдала я.
— Сейчас у меня нет времени спорить с тобой, — устало сказал он. — Мы уже обсуждали этот вопрос. Дай мне сначала разобраться с Сэмюелом, а там посмотрим. — Он выскользнул в коридор, держа в руках штиблеты, и едва успел закрыть за собой дверь, как о нее разбилась пущенная вдогонку фарфоровая статуэтка. Добравшись до гостевой комнаты, Бригем оделся окончательно, пригладил щеткой волосы и критически оглядел себя в зеркале. Кажется, ничего не выдавало того, что он провел последний час в постели Мэдлин. Значит, и Сэмюел ничего не заметит.
«С этой ревнивой сучкой надо что-то делать, — думал он, сбегая вниз по ступеням лестницы. — Она может все испортить».
Налив два небольших стаканчика виски для себя и Сэмюела, Бриг стал ждать хозяина дома в его кабинете.
— Я подумал, что вам может это понадобиться, — сказал он вошедшему Сэмюелу, который за последнее время, особенно после исчезновения Лидии, заметно постарел. Бригем знал, что Сэмюел, как и Мэдлин, не очень ему доверяет. Однако, в отличие от супруги, ЧеДвик относился к пребыванию в своём доме Мура как к средству достижения цели, тогда как Мэдлин считала этой целью самого Брига. Она впадала в депрессию, когда думала о его скором отъезде.
Сэмюел взял стаканчик, поблагодарил кивком головы и сел.
— Джордж Кемпбелл заказал для вас обоих места на «Фолуорте».
— Знаю, — сказал Бригем. — Мы отбываем через два дня. Но зачем вам посылать со мной Кемпбелла? Я справился бы и один.
— Если бы ты не знал, где найти Натана Хантера, я послал бы одного Джорджа. Я не разобрался, где у тебя кончается правда и начинается ложь, но в одном ты прав: Натана Хантера никто не выдаст. Я знаю вашу «сиднейскую саранчу» еще с прежних дней: вы готовы друг другу глотки перегрызть, но выдать своего — никогда.
— Именно так, сэр. Мы народ недоверчивый. Сэмюел поставил на стол стакан и, набив табаком трубку, закурил.
— Поэтому я и посылаю с тобой Кемпбелла: ты разыщешь Лидию, а Кемпбелл привезет ее домой. Это все, чего я хочу.
— Поверьте, сэр, — сказал Бригем, — и я хочу того же. С Натаном мне надо свести кое-какие счеты.
— Надеюсь, это не касается моей дочери.
— Нет, что вы. Она, ничего не подозревая, стала пешкой в чужой игре.
Чедвик понимающе кивнул:
— О'Малли снова что-то затевает. Уж лучше бы пуля Натана попала в его грудь, чем в твою.
— Я и сам так думал, когда доктор привез меня из госпиталя сюда.
— Тебе повезло, что Натан вообще послал тебя к доктору Франклину. Ты мог бы истечь кровью в своем гостиничном номере. Но для меня остается загадкой, почему он велел доктору привезти тебя сюда.
— Наверное, потому, что я спас вашу жену во время землетрясения. Натан решил, что здесь обо мне позаботятся.
— Мне непонятны его действия. Ты говоришь, что он направил Лидии записку с просьбой встретиться. Она приехала, и он попытался ее похитить. Ты узнаешь о его плане, вмешиваешься и получаешь пулю в грудь.
— Я не смог воспрепятствовать его отъезду с Лидией.
— Удивительно, что она вообще согласилась встретиться с ним. Мне показалось, что свое отношение к вам она продемонстрировала, заставив вас прыгать из окна своей спальни.
У Брига все еще не прошла обида, но он постарался не показать ее.
— Так оно и было, мистер Чедвик. Я был готов отказаться от дурацкого пари с Маркусом и даже сказал Натану, что оба мы проиграли. Но Нат так просто не сдается. Вы сами в этом убедились. В ту ночь Лидия приобрела себе врага.
Сэмюел помнил, что почти те же самые слова произнес Натан. Тогда ему показалось, что Хантер имеет в виду Бригема. Теперь он понимал, что ошибался.
— Я просчитался, думая, что смогу его урезонить, — сказал Бригем. — Надо было взять кого-нибудь на помощь. Но я боялся, как бы ваша дочь не оказалась вовлеченной в скандал. Сожалею, что не сумел сделать для нее большего.
— Когда ты видел ее, с ней было все в порядке? — спросил Сэмюел.
Бриг уже не раз отвечал на этот вопрос.
— Да. Поверьте, Маркус не хотел причинить вреда своей дочери, он хотел лишь увидеть ее.
— А записка? Она написала мне, что убегает с Натаном.
— Уверен, что ее заставили. Он хотел, чтобы вы подумали, будто она делает это по доброй воле. Он хотел выиграть время, боясь, что вы обнаружите их. (Сэмюел так и не увидел вторую записку, которую написал Натан, подробно объяснивший ситуацию. Натан хотел, чтобы записка попала к Сэмюелу через Пе Лин, но Мэдлин случайно ее перехватила и уничтожила. Теперь на все вопросы Сэмюела мог ответить только Бригем Мур, к которому Чедвик относился с настороженностью.)
— Возможно, Натан пытался убить тебя, но ведь он же пытался и спасти твою жизнь.
— Ничего удивительного в этом нет. Такая уж связывает нас дружба. Думаю, вам этого не понять. Мы с Натаном очень давно вместе. Я его подобрал, научил жить своим умом на улицах, где, чтобы выжить, надо стать человеком закаленным. Он был моим учеником, я — его наставником. Долгие годы я не выпускал его из поля зрения. Даже когда меня сослали на каторгу на Землю Ван Дьемана. Когда меня освободили, я отправился в Сидней, стал работать. Там встретился с Бешеным Ирландцем.