– Зак делал все, что я ему приказывала, – коротко ответила Эбби.
Белинда все еще стояла с открытым от удивления ртом, когда в комнату вошла Милли.
– О, капитан Мерсер уже ушел. Он такой добрый человек, – женщина обратилась к Эбби. – Надеюсь, что ты будешь счастлива в нашем доме, дорогая. Почему бы тебе не пойти с Белиндой? Мы выбрали одежду, уверена, тебе понравится. После хорошей горячей ванны, ты переоденешься и почувствуешь себя совершенно другим человеком. Ты, должно быть, многое пережила за годы, которые провела среди чейенов. Они с тобой плохо обращались, дорогая?
Эбби знала, что Милли добрая и милосердная женщина, но ее злило, что люди верят собственным домыслам, будто Белый Орел и чейены плохо с ней обращались, когда на самом деле все было наоборот. Белый Орел и Серая Горлица были добрейшими родителями, о каких может мечтать девочка, если ее кровных родителей нет в живых.
– Со мной не обращались дурно, – заявила Эбби, решив раз и навсегда покончить с пустыми разговорами. – У меня было счастливое детство. Мои приемные родители обожали меня и Быстрого Ветра.
– Быстрого Ветра? – удивленно спросила Милли.
– Быстрый Ветер – мой брат.
– Твой индейский брат? – презрительно поинтересовалась Белинда.
– Мой белый брат. Мы были вместе, когда Белый Орел нашел нас.
– А где он сейчас? Он приедет в Форт Лион?
– Быстрый Ветер никогда не оставит наш народ.
– Твой народ – белые люди, дорогая, – настойчиво напомнила Милли.
Эбби надменно вздернула подбородок, но ничего не ответила. Что она могла сказать людям, которые ничего не понимают?
– Ну, да. Это неважно. Ты здесь, среди людей, к обществу которых принадлежишь по рождению. Вот увидишь, ты привыкнешь.
«Нет, – подумала Эбби, направляясь в комнату Белинды. – Я не собираюсь задерживаться здесь надолго. Я не привыкну».
ГЛАВА 11
– Я не надену это орудие пыток!
Эбби упрямо сжала губы, серебристые глаза сердито сверкали и красноречиво свидетельствовали о ее презрении к современной одежде.
– Но, дорогая, женщинам необходимо носить корсеты, – с оттенком легкого раздражения объясняла Милли. – Со временем ты привыкнешь.
– Почему я должна носить эту дрянь? – спросила Эбби. – Платье сидит хорошо и без этого. Неужели двух нижних юбок и, – она попыталась найти в своем пока ограниченном словарном запасе нужное слово, – и сорочки недостаточно? В тунике гораздо удобнее. Мне она кажется очень красивой. Я ее сама вышивала.
– Ходить без корсета то же самое, что разгуливать голой, – заявила Белинда, завистливо рассматривая стройную фигуру Эбби. Ей очень хотелось, чтобы у нее была такая же тонкая талия и полные упругие груди. – Твоя туника слишком непристойна. Под ней отчетливо выделяются соски. Неужели тебе не стыдно?
– Чейены не видят ничего позорного в человеческом теле или его отправлениях, – попыталась защититься Эбби.
– Но ты больше не живешь с чейенами, дорогая, – мягко напомнила Милли. – Ты должна привыкать к обычаям белых, коль уж вошла в наше общество. Капитан Мерсер поручил нам заботиться о тебе, потому что мы можем научить, как надлежит вести себя молодой леди.
– По-моему, это бесполезно, – с отвращением выдохнула Белинда. – Не имеет почти никакого значения, что у нее почти белая кожа, а краска с волос смылась. Невозможно изменить ее натуру.
– Я не хочу обижать тебя, Милли, – сказала Эбби. – Но я не надену корсет. В нем невозможно дышать. Я согласна надеть платье и нижние юбки, чтобы угодить тебе, но я твердо отказываюсь мучить тело в корсете.
Милли грациозно приняла поражение, но определенно, не собиралась окончательно капитулировать перед Эбби. Она и так выдержала сражение, заставив Эбби облачиться в платье и нижние юбки.
– Очень хорошо, Эбби. Оставим пока корсет в покое. Но я запрещаю тебе носить мокасины.
Эбби посмотрела на ноги, обутые в удобные мокасины и пошевелила пальцами в мягкой замше. Она однажды попыталась засунуть ноги в твердые кожаные туфли, которые купила для нее Милли, но они очень жали, и Эбби решила, что туфли ей не подходят.
Насколько она успела убедиться, туфли оказались еще одной бесполезной вещью в гардеробе белых. Они явно предназначены для истязания.
– Я не вижу ничего плохого, если буду ходить в мокасинах, – заявила она тем же тоном, каким спорила о корсете. – Почему белые столь непрактичны, когда дело касается удобной одежды и обуви? Чейены…
– Еще раз повторяю, – строго произнесла Милли. – Ты больше не живешь с чейенами. Ты белая и всегда была белой. Ты родилась белой. А теперь по поводу обуви. Ты хочешь заставить капитана Мерсера предположить, что я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями?
Эбби совершенно не волновало, что подумает по этому поводу Зак. Глупо предполагать, что он беспокоится о ней. Прошло почти две недели с тех пор, как он привез ее к Портерам, а от него не было ни слуху, ни духу. Она видела, как он возвращался с патрулирования, но лично с ним не разговаривала. Она очень расстроилась, когда узнала, что Белинда несколько раз виделась и разговаривала с ним. Белинда не удержалась, похвасталась и постаралась убедить Эбби, что такой красивый неженатый мужчина, как Зак, постоянно окружен вниманием незамужних молодых леди, проживающих в Форте Лион.
Вспоминал ли он когда-нибудь ту ночь, когда они безрассудно отдавались друг другу, когда страсть так захватила их? Должно быть, он также занимается любовью с другими женщинами? Она так мало знает о мире белых, что буквально растерялась.
Но из того малого, что она узнала, стало ясно, что у белых мужчин, в отличие от чейенов, нет таких сексуальных ограничений. Эбби также узнала, что женщины, которые спят с мужчинами за деньги, регулярно приезжают в Форт Лион из Денвера. Белинда объяснила, что таких женщин называют шлюхами. Неужели Зак также считает ее шлюхой, потому что она спала с ним?
– Так как же мы решим с туфлями, Эбби? – высокий голос Милли отвлек девушку от горестных раздумий.
– Я буду носить их, – пообещала Эбби.
Если бы Белый Орел оставил ее, то не пришлось бы сейчас смиряться с этими глупыми обычаями. Она проклинала тот день, когда Зака Мерсера полуживого приволокли в их деревню.
Управиться с вилкой и ножом оказалось довольно нелегко. Эбби попыталась разрезать кусок мяса на тарелке, он скользил по дну и в результате оказался перед ней на столе. Тогда девушка взяла его пальцами и запихнула в рот. Думая, что никто не наблюдал за ней, Эбби подхватила пальцами несколько пластиков картофеля и отправила их следом за куском мяса.
– На самом деле, Эбби, не будь такой невежественной, – упрекнула Белинда, – воспользуйся вилкой.
– Пальцами удобнее, – заявила Эбби.
– Но так нельзя, дорогая, – терпеливо объяснила Милли.
Пристыженная, словно маленький несмышленый ребенок, Эбби резко поднялась из-за стола.
– Куда ты собралась, дорогая? – спросила Милли, глядя на Эбби поверх очков. Конечно, неприятно все время одергивать девушку, которую Милли искренне полюбила. Но Эбби нужно очень многому научиться, если она собирается жить среди белых людей.
– Пойду погуляю, – ответила Эбби. Милли вздохнула, в который раз удивляясь, от кого из родителей Эбби унаследовала такой упрямый характер.
– На улице холодно и уже темнеет. Возьми шаль и будь осмотрительна.
– Ради Бога, мама, она же не ребенок, – сердито одернула мать Белинда. – Эбби прогуливается каждый вечер с тех пор, как приехала сюда.
– Да, знаю, но все равно…
– Белинда права, Милли, – поддержал дочь Пит Портер. – Эбби не ребенок, я уверен, она сама знает, что ей делать, – он мягко улыбнулся девушке. – Не гуляй слишком поздно, Эбби, погода ухудшается.
Эбби благодарно улыбнулась Питу. Ей очень нравился ворчливый сержант. Он не выказывал своего неодобрения или снисхождения. Просто принял девушку такой, какая она есть. Редко вмешивался в беседы Милли и Эбби, считая заботы о воспитании Эбби женским делом.
– Я привыкла жить на открытом воздухе. Не беспокойтесь.