Отец… Она очень страдала, когда он ушел. Он был для нее опорой, образцом мужчины, душой их семьи, но она так и не поняла, почему он бросил их.
Сейчас, будучи взрослой, Анджела осознала, что ее отец и Хэнк во многом похожи друг на друга: оба привлекательные, способные очаровать любую женщину, амбициозные, настойчивые в достижении цели, пробивные дельцы… Они не способны любить долго одну женщину, да и какая женщина могла удержать таких мужчин?
И Хэнк… Тут уж она вообще ничего не понимает… Только любит его — страстно, безнадежно и навсегда.
Хэнк был растерян: он признался Анджеле в любви, а она… пошла завтракать! Да какая женщина в былые времена так бы поступила с ним? Впору рассмеяться, но… хотелось плакать, рвать и метать, совершать безумства. Но как доказать ей, что сейчас он так искренен, как не был никогда в жизни? Вот и попробуй докажи, когда она видела, как он не моргнув глазом, обманывал столько времени Бруди. Но ведь и она сама…
Но сидеть сложа руки нельзя, иначе эта недоверчивая лань ускользнет от тебя, Хэнк. Что ж, беги к ней и говори о своей любви снова, снова… снова… до тех пор, пока она не поверит. В конце концов, он опытный мужчина и умеет отличить равнодушие от любви. Как она отвечала на его поцелуи! Так страстно целовать равнодушная женщина не может.
Почувствовав уверенность, Хэнк выбежал из офиса на улицу, но сразу же озабоченно остановился: за два года он не удосужился узнать, куда она ходит обедать — в закусочные, кафе или итальянский ресторан? В кафе, решил Хэнк и уверенно направился к нему.
Переступив порог кафе, Хэнк огляделся по сторонам. От волнения его сердце буквально выпрыгивало из груди. Вот она, сидит за стойкой! Он долго стоял, любуясь Анджелой. Почему ему понадобилось так много времени, чтобы оценить ее женскую прелесть? Неделю назад Хэнк с трудом мог сказать, какого цвета у нее глаза, а сейчас знает даже, какие у нее зрачки, какие красивые длинные ноги, какие нежные губы и… много еще чего он заметил, оценил и полюбил за эту неделю. А какой у нее изящный изгиб шеи, какая осанка! Нежность, гордость и боязнь потерять ее переполняли его сердце.
Мужчина, сидевший рядом с ней, встал и ушел. Хэнк тут же сел на освободившийся стул.
— Анджела, — позвал он.
Девушка подняла голову и замерла, как будто увидела привидение.
— Хэнк? Что ты здесь делаешь?
— Собираюсь выпить кофе в обществе женщины, которую люблю, — ответил он, любуясь румянцем, который выдавал ее чувства больше всяких слов. — Тебе известно, что румянец делает тебя очаровательной?
— Хэнк, замолчи! — воскликнула она. — Ты говоришь одно и то же, тебе не надоело?
— Влюбленный мужчина должен говорить комплименты, — парировал он. Обернувшись к другим посетителям, он вдруг прокричал: — Я влюблен! — Его признание вызвало живейший интерес у публики. — Я люблю женщину, которая сидит рядом со мной, а она не верит.
Публика стала давать Анджеле советы, но она вскочила и побежала к дверям.
Хэнк бросил на стойку деньги и устремился за ней.
— Анджела, подожди!
Она мчалась по улице стрелой, и он еле догнал ее, схватив за руку.
— Хэнк, зачем ты затеял эту игру? Мне было стыдно и неловко. — В ее глазах стояли слезы.
— Прости, если я смутил тебя. Я хотел, чтобы ты поверила в мою любовь, поверила, что так не шутят мужчины, подобные мне!
— Мужчины, подобные тебе, без малейшего угрызения совести могут ввести в краску любую женщину, — упрекнула она.
— Этого я меньше всего хотел, — оправдывался Хэнк, ругая себя за бестактность.
Девушка продолжала идти, а он, не отставая от нее, прокручивал в голове различные способы, которые могли убедить ее в его искренности. Конечно, у нее есть причина не доверять ему — хотя бы этот обман Бруди…
— Ну, как я могу тебе верить, если ты не моргнув глазом заявил, что я беременна? — обвиняла она.
— Вот ради малыша нам лучше и остаться вместе, — поддразнил он. Но на этот раз Хэнк не увидел веселых огоньков в ее глазах. — А если я расскажу Бруди правду, ты поверишь в мою любовь?
— Хорошего же ты обо мне мнения, — усмехнулась она. — Я не предаю друзей, а ты был моим другом целую неделю.
Когда они подошли к офису, Анджела повернулась и с такой горечью посмотрела на него, что Хэнк понял: ни счастья, ни радости, ни веры в его любовь у нее нет.
— Хэнк, единственное, о чем я прошу тебя, — позволь мне доработать две недели и спокойно уйти. А твоя любовь тут же улетучится, как только за мной закроется дверь. Я не изменю своего решения.
На какой-то момент Хэнк лишился дара речи. Он не позволит ей уйти из его жизни! Но почему она так непреклонна? Что он сделал плохого?
— Ну ладно, — кивнул он, — вернемся в офис, и ты примешься за свою работу. И обещаю, признаний в любви… по крайней мере сегодня, ты не услышишь. Но только сегодня, а что будет завтра — увидим.
Хэнк сдержал свое слово. За время их отсутствия в офисе накопилось много неотложных дел, и он провел остаток дня, улаживая некоторые из них. Обедать он не пошел, решив выпить кофе в офисе, и тут Анджела сообщила по внутреннему телефону, что на линии Шейла. Хэнк не стал переключать звонок в свой кабинет, а подошел к столу Анджелы и взял у нее трубку.
— Мой милый Хэнк скучал по своей малышке? — резанул его наигранно-детский голосок Шейлы.
— Здравствуй, Шейла. Хорошо, что звонишь именно ты. Думаю, ты порадуешься за меня, и, кстати, этой радостью я обязан твоему пророчеству. — Хэнк не сводил глаз с Анджелы. — Я влюбился. Алло! Алло… — Не дождавшись ответа, Хэнк положил трубку на рычаг. — Бросила трубку!
Анджела вышла из мгновенного оцепенения и почти приказала ему:
— Позвони ей сейчас же, ты совершил глупость, немедленно перезвони ей и скажи, что пошутил.
Но Хэнк взял у нее трубку и положил на рычаг.
— Это не шутка. — Он не сводил с нее пристального взгляда, готовый вот-вот снова сказать ей о любви, но вовремя вспомнил о данном обещании и, не проронив ни слова, направился в свой кабинет.
Он сел за стол, но работа не шла в голову. В памяти звучали слова Шейлы о женщине, которая разобьет его сердце. Да, она права: Анджеле не нужно его любящее сердце.
Хэнк закрыл глаза, вспоминая вкус ее губ, ее смех, роскошные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Как все-таки ее приручить? Почему она не верит, что он мог ее полюбить?
— Мистер Ривертон, — раздался голос Анджелы по внутреннему телефону, — Джек Максвелл ожидает встречи с вами.
Джек Максвелл, потенциальный клиент. Хэнк застегнул пиджак, пригладил волосы и ответил:
— Пригласи его. И, Анджела, договорись, пожалуйста, о собеседовании с претендентами на должность секретаря.
Хэнк лукаво улыбнулся: может, его просьба подыскать ей замену как-то убедит ее, что он дорожит ею не как секретарем, хотя, видит Бог, она лучшая из всех, с кем он работал, и теперь его признание в любви не должно казаться ей неискренним.
Дверь открылась, и вошел хорошо одетый молодой мужчина.
— А, мистер Максвелл, очень рад вас видеть, — приветствовал Хэнк, пожимая руку клиента. — Проходите, садитесь.
Спустя два часа, подписав с Максвеллом контракт, Хэнк проводил его, подошел к столу Анджелы и положил папку на стол.
— Мы только что подписали контракт с фирмой «Скайрайт». У них есть деньги и огромное желание заполнить все рекламные паузы на телевидении.
— Что мне с этим делать? — спросила Анджела, указав на папку.
— Возьми домой и постарайся придумать что-нибудь. Ты не раз говорила, что хочешь принимать участие в создании рекламы, ну так вот, дерзай!
Девушка нахмурилась.
— Хэнк, но это не изменит мое решение. — Она опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. — И на него не повлияют никто и ничто.
Хэнка охватило отчаяние. Удивительная девушка! Или он такой самоуверенный? Но он же не слепой, бесчувственный чурбан, не могла Анджела оставаться равнодушной к его поцелуям, объятиям; как она сопереживала его воспоминаниям и радовалась мечтам о будущем!