Не проронив ни слова, Фаулер повернулся и направился в свою каюту дожидаться возвращения Эрики, кляня себя на чем свет стоит за то, что не настоял на том, чтобы сопровождать ее. Этот чертов француз, похоже, всерьез заинтересовался красоткой. И хотя Данте взвалил на хрупкие плечи Эрики нелегкий груз забот по продаже хлопка, ему вовсе было ни к чему, чтобы ради денег, какими бы большими они ни были, она жертвовала собой.
– Мне это абсолютно не нравится! – хмуро бросил Данте, бегая по каюте взад-вперед. Эрика же в это время спокойно прихорашивалась. – Я не доверяю этому французскому донжуану.
Легкая улыбка тронула губы Эрики, когда она, глядя в зеркало, увидела, как Данте мечется по ее каюте.
– Ты бы предпочел отвезти хлопок обратно в Новый Орлеан?
– Нет! – выдавил из себя Фаулер. – Я бы предпочел, чтобы ты устраивала свидания с этим французиком и его папашей на борту этого корабля!
Эрика медленно обернулась к нему, удивленно вскинув свои тонкие брови.
– Они пригласили меня отужинать с ними сегодня вечером. Там будут еще несколько их друзей. Я же не могла отказаться, когда на карту поставлен твой груз! Или у тебя на этот счет другое мнение?
Однако Данте обладал одной странной особенностью: в те минуты, когда он бывал охвачен гневом, он совершенно переставал мыслить логически.
– Еще как могла! – едко бросил он, окидывая Эрику придирчивым взглядом.
Для сегодняшнего вечера она выбрала довольно откровенное платье бледно-лилового цвета. В нем Эрика была похожа на изящный цветок, который любой с удовольствием сорвал бы, и этот мерзавец Кадо в том числе. Но Данте не собирался предоставлять ему такой возможности.
– Не смей никуда выходить из каюты! – бросил он Эрике.
– Но… – едва успела произнести она, как за Данте захлопнулась дверь.
Эрика раздраженно всплеснула руками.
– Нет, он просто спятил! – воскликнула она, обращаясь к стенам за неимением другого слушателя. – Самому на меня наплевать, но и других не подпускает. Ну почему он так себя ведет?
Через несколько минут дверь распахнулась и в каюту вошел Данте. Эрика рот открыла от изумления при виде этого изящного джентльмена. Черный шелковый жилет, черные панталоны, плотно обтягивающие ноги… Приняв изящную позу, Фаулер склонился перед ней в галантном поклоне:
– Карета подана, мадам.
– Право, Данте, ты меня опекаешь, как отец родной, – проворчала Эрика, потянувшись за шалью. – Я вполне в состоянии самостоятельно справиться с Шарлем, если вдруг возникнет такая необходимость.
– Тогда я просто посижу и понаблюдаю за вами, – заверил ее Данте и, взяв под руку, помог спуститься по трапу.
Когда Шарль увидел шествовавшую по пристани обворожительную пару, лицо у него вытянулось. Кадо не ожидал, что за право владеть вниманием Эрики придется побороться. А он-то рассчитывал после ужина побеседовать с дамой наедине. Тем не менее, выдавив из себя улыбку, он кивнул Данте и тотчас же переключил свое внимание на Эрику.
– Я, вне всякого сомнения, ничуть не разочарован тем, что вместо Джейми к нам прибыли вы, моя дорогая. Вы сегодня выглядите просто обворожительно. Бог мой, как же вы хороши! У меня просто дух захватывает! – пробормотал он, припадая к ручке Эрики.
– Если бы и в самом деле захватывало, вы бы слова вымолвить не смогли, – проворчал Данте, отрывая руку Эрики от его губ. – Похоже, у твоего французского воздыхателя словесный понос! – тихонько бросил он, подводя Эрику к экипажу.
– Веди себя прилично! – нахмурилась она, выдергивая руку из его цепких пальцев. – Помни о том, что поставлено на карту. Если не умеешь вести светскую беседу, сиди и помалкивай. Будешь язвить – вообще ничего не добьешься.
С трудом взяв себя в руки, Данте отодвинулся от Эрики, тем более что Шарль, стоявший у них за спиной, уже предпринимал отчаянные попытки вклиниться между ними. Чего он добивался, было яснее ясного, и Данте ничего не оставалось делать, как в очередной раз попытаться сохранить хладнокровие. Помимо всего прочего, Фаулера раздражало еще и то, что он почти ничего не понимал из того, что говорит Кадо, поскольку этот мерзавец продолжал болтать по-французски. И хотя Данте об этом языке имел весьма смутное представление, он не сомневался, что Шарль нашептывает Эрике на ушко всякую милую чепуху. Нет, каков наглец! Ему и дела нет до того, что, кроме Эрики, в экипаже имеется и еще один слушатель! В общем, уже через несколько минут Данте устал от господина Кадо до чертиков, а ведь придется созерцать его физиономию в течение всего вечера.
– C’est magnifique![7] – воскликнула Эрика, когда Шарль повел ее по мраморным ступенькам к своему особняку.
Раскинувшийся вокруг дома сад поражал своей ухоженностью. Похоже, им занимались методично и дотошно. В сад вели украшенные витиеватой резьбой и покрытые позолотой ворота. Ничего более экстравагантного, чем особняк Кадо, Эрике еще не доводилось видеть. У нее было такое ощущение, словно она вошла в прекрасный дворец.
– Этот дом, естественно, выстроил ваш отец, – язвительно заметил Данте и тут же поморщился от боли: Эрика изо всей силы ткнула его локтем под ребра, в очередной раз напоминая таким варварским способом, что нужно вести себя прилично.
Одарив Фаулера снисходительной улыбкой и глядя на него холодными дымчато-серыми глазами, Шарль воскликнул:
– Ну что вы! Напротив, мсье. Это я построил этот огромный дом, после чего пригласил отца жить здесь вместе со мной. – Кадо произнес свою тираду с таким апломбом, что Данте едва сдержался, чтобы не ткнуть кулаком в самодовольную физиономию француза. – Торговля с Европой, которой я занимаюсь уже довольно продолжительное время, приносит очень неплохой доход, и я только счастлив поделиться моим огромным состоянием с отцом.
– Очень мило с вашей стороны, – вмешалась Эрика, бросив на Шарля восхищенный взгляд.
«Тот еще франт!» – с неприязнью подумал Данте. Кадо, похоже, всего в жизни добился сам. Он способен бросить к ногам Эрики весь мир, и, судя по тому, как он вокруг нее увивается, с радостью сделал бы это, если бы она ему позволила.
– Сюда, малышка, – тихонько прошептал Шарль, обняв Эрику за талию.
Пока капитан предавался своим невеселым раздумьям, мсье Кадо провел Эрику в столовую, и Данте потащился за ними следом, словно заблудившийся щенок. Ничего другого ему не оставалось. Пригласив Фаулера сесть за стол, Шарль, подойдя к его противоположному концу, вытащил стул и жестом показал Эрике, чтобы она садилась.
Эрике стоило огромного труда не расхохотаться, когда она бросила взгляд на Данте: тот, стоя у стола с кислой миной на лице, вертел в руках серебряные столовые приборы. В этот момент он напоминал маленького мальчика, которому не позволили поступить так, как ему хочется. Эрика прекрасно понимала, каково Фаулеру, человеку сильному и своевольному, терпеть подобное к себе отношение. Но на карту было поставлено все его будущее состояние, и Данте, в очередной раз сдержавшись, сел на указанное ему место.
После ужина Шарль провел Эрику в танцевальный зал, где, заключив в объятия, закружил в вальсе. Данте, примостившись у стенки, хмуро смотрел на эффектную пару. Совершенно очевидно: этот Кадо привык получать то, что ему хочется, а Эрика только рада этому щеголю услужить. Черт подери! Да это не деловая встреча, а откровенное ухаживание! Данте уже начал уставать от сладких, словно патока, улыбок француза, которые тот щедро расточал Эрике. Наконец капитан не выдержал и, отойдя от стены, направился через весь зал к парочке, которая в этот момент как раз прекратила танцевать: Шарлю вздумалось увести свою партнершу на террасу, чтобы побеседовать с ней при лунном свете.
– Прошу прощения, я хотел бы пригласить мадемуазель хотя бы на один тур вальса, – настойчиво проговорил Данте, нагоняя их у двери, и, взяв Эрику под руку, снова потащил ее в танцевальный зал. – Думаю, вы могли бы на несколько минут оторваться от этой очаровательной молодой леди и позволить другим мужчинам насладиться ее обществом.