Когда Кейси поднялся на ноги, связанная Маргарита неистово забилась. Не думая больше ни о чем, Брэм схватил веревку обеими руками и дернул.
Звук сыплющихся камней наполнил собой ночь. Затем все затихло. Когда пыль осела, и можно было вновь различить свет луны, струившийся на кладбище, стало видно, что не только ангел, но и большая часть фасада склепа упала на Кейси.
Некоторое время Маргарита и Брэм стояли, содрогаясь от мысли, что они остались живы, тогда как столько других людей было убито.
Затем Брэм обнял Маргариту, прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.
— Я должен был отослать тебя отсюда еще несколько недель назад.
Она могла лишь устало рассмеяться в его плечо.
— Кейси сделал что-то с моими телохранителями…
— Я знаю. Я знаю.
— Он постоянно говорил об этом проклятом золоте. И о списке. Он хотел шантажировать людей, чьи имена там были указаны.
Наконец, Брэм понял, почему Кейси дожидался этой ночи. Он был слишком жаден, хотел получить сразу и потерянное им некогда золото, и фамилии тех, у кого можно было вымогать деньги и в будущем. Почему Брэм никогда не замечал в нем этой алчности? Как он мог так увлечься разрешением своих собственных проблем и совершенно не замечать того, что вытворял Кейси под самым его носом?
Маргарита тихо застонала у него на плече, то ли от слабости, то ли от боли.
— Все в порядке, Маргарита. Теперь все хорошо, — утешал он ее. Она приникла к нему, нежно гладя его руками, и сотрясалась от плача.
— Брэм! — сказала вдруг она, немного откинувшись назад. — Мне не нравится эта твоя работа. Обещай мне, что ты уйдешь в отставку.
— Завтра же, — прошептал он, погладив ее по щеке, по губам. — Я пошлю телеграмму сразу же, утром.
Она кивнула, затем придвинулась к нему и поцеловала его страстно, долго, словно пытаясь передать ему с этим поцелуем всю силу своего беспокойства и любви к нему.
— Пойдем домой, Брэм.
— Да.
— Прямо сейчас.
— Прямо сейчас.
Обняв жену, Брэм тихо повел ее к лошади. Усевшись в седло, он наклонился и подхватил Маргариту, усадив перед собой и прижав ее к груди. Он потом пошлет сюда кого-нибудь позаботиться о телах убитых, чтобы их похоронили. Но теперь ему нужна была лишь его жена.
Его жена.
Его любовь.
— Маргарита, — проговорил он, направляя лошадь к Уиллоу Бруку. — Чем ты ранила Кейси?
— Шляпной булавкой.
— Шляпной булавкой? Господи Боже, я же дал тебе револьвер!
— Я не могла спрятать его в рукаве.
— Пожалуй, нет, — согласился он. Их тихий разговор вплетался в звуки ночного леса. — Скажи мне, Маргарита, тебе нравится Уиллоу Брук?
— Я обожаю это место. Я всегда мечтала жить именно там, а не в Солитьюде. Он какой-то более уютный.
— Мне нравится, что ты так думаешь.
— Почему? Я думала, ты рассердишься.
— Нет, я хотел передать Солитьюд Джексону. Меня больше интересуют конюшни, а не дом. И теперь придется прекратить на время восстановление Солитьюда.
— Прекратить?
— Да. Ты похоронила все наши деньги под горой мрамора.
— Ты хочешь сказать…
— Сокровища Сент-Чарльзов. Они хранились в склепе.
— О Боже.
— Нам, видимо, придется достать их оттуда, если мы не хотим, чтобы это сделал кто-то другой. Но с этим пока можно подождать.
— Почему?
— Потому что, моя дорогая, в Балтиморе нас ждет сын, вместе с твоими тетей, дядей, няней и художником. Пришло время им приехать домой. — Он улыбнулся. — Мне кажется, что Уиллоу Брук скоро будет забит жильцами.
— Как это замечательно! — вздохнула она.
— Поэтому я бы хотел насладиться нашей любовью, пока мы одни.
На этот раз ее ответ состоял из возгласов удовольствия.
— О… мой дорогой… да…
ЭПИЛОГ
— Ну? Они еще не здесь?
Маргарита могла бы рассмеяться над безучастным вопросом мужа, если бы не волновалась при мысли о приезде сына.
Волновалась и даже слегка боялась этого.
Она знала, что Брэм хорошо приготовился к приезду Джеффри. Он внимательно слушал ее, когда она рассказывала о хрупком здоровье мальчика, и о том, как с ним надо обращаться, чтобы он хотя бы немного окреп. Но, несмотря на это, Маргарита понимала, что, независимо от того, как много она рассказывала ему и как много раз заставала Брэма за разглядыванием портрета, который он повесил в гостиной, ничто не могло по-настоящему подготовить его к первой встрече с сыном.
— Ну?
Она поняла, что уже слишком долго тянет с ответом.
Брэм заволновался.
— Что-нибудь не так?
— Ничего, ничего. Просто я нервничаю.