- ...Хорошо, Ниночка, - раздалось вдруг рядом за дверью, и Якова словно отбросило к стене - он вжался в кафель, забыв на секунду о своей невидимости. - Ладно, ладно, когда выйду.
Люся заперла дверь изнутри. Сердце Якова забилось в невероятном темпе. А девушка, ни о чем не подозревая, начала расстегивать халат - зеленые цветочки по ярко-красному полю, белый воротничок, большие бордовые пуговицы.
Как в замедленном кинодействии воспринимал Яков движения ее пальчиков. Вот освободилась первая пуговица - верхняя. Затем вторая - и на волю, колыхнувшись, высунулась нагая грудка. Третья, четвертая пуговицы. Халат соскользнул с плеч и повис на дверном крючочке.
Обнаженная Венера грациозно, будто зная, что за ней наблюдают, ступила в воду. Неподвижно постояла, привыкая к ней.
Обмерший Яков не отрываясь глядел на нагую девичью плоть. Сглотнув тягучую слюну, придвинулся ближе. Все также не спеша и постепенно Люся присела, а потом улеглась в ванне и вытянулась, в наслаждении закрыв глаза.
Сердечное волнение "подглядая" несколько поутихло. Отдышавшись в углу, подальше от люсиных ушей, Яков начал настраивать себя на решительные действия. Только горячиться он не собирался, желая дождаться пока остынет вода. И в ожидании, присев на край ванны, он занялся визуальным изучением плавных, весьма возбуждающих изгибов стройного тела под водой.
Люся потянулась вперед и выключила воду. Так лежать - в воде и одновременно в тишине - казалось настоящим блаженством. Вспомнилось прошедшее лето: Крым, дикие пляжи - тоже покой, вода, нега. И натуральный южный загар, ровно покрывший все тело. Даже здесь - она открыла глаза и легко провела рукой по обеим своим остроконечным грудям. Улыбнувшись какому-то приятному воспоминанию, потеребила пальцами сосок - и внезапно задохнулась от возбуждения, словно током ударившего по нервам. Выгнула спину, застонала.
И тут ожила вода. С громким плюхом в ногах сам собой взбился фонтан. Люся почувствовала, как что-то скользкое коснулось ее щиколотки, она вскрикнула и отдернула ногу.
- Не волнуйся... не волнуйся, милая... споко-ойно... - раздался прямо из воздуха напряженный шепот. Мужской голос! Поразительно знакомый и почему-то не очень приятный. Откуда он может быть знакомым?.. А голос продолжал: - Не надо бояться. Ты ведь и сама... Ну, успокойся...
Вода опять взорвалась, заволновалась, и ошеломленная Люся, вдруг ощутив чужие ладони, мнущие ее нежные груди, поняла, что кто-то тяжелый, решительный, но совершенно невидимый, обманом навалившийся на нее, пытается удержать, овладеть, о-о...
Такого точного, такого сильного удара коленом в интимное место Яков просто не ожидал.
- К...как? - просипел он, стоя на коленях в воде и зажимая ладонями свой ушибленный срам.
Люся, выскочившая из ванны и уже застегнувшая халат, с вновь обретенным достоинством осведомилась у "пустого" места:
- О чем это ты? Что - как?
- Как ты поняла... куда надо бить?
- Уж о мужиках-то, - Люся усмехнулась, - я все знаю. Где у вас что и как.
Она открыла дверь, намереваясь позвать сестру, но та, всполошенная криками и возней, уже сама дергала за ручку.
- Что, Люсенька? Кран прорвало?
- Да нет, не кран. Тут у кого-то кое-какие желания прорвались.
- У кого, Люся? - Нина с недоумением оглядела ванную комнату. - Здесь ведь нет...
- Да есть, есть... Невидимка один.
В это время Яков, отдышавшийся и уже пришедший в себя, поднялся с колен и полез из ванны. Нина оторопела, увидев, как прямо с воздуха на пол стекает вода. В общем-то и Люсе от этого тоже было не по себе.
- Ты кто? Люся, кто это?
- Не знаю я. Шуточки чьи-то. Вот в милицию позвоню, тоща и дошутим до конца.
- Не надо милицию. Пожалуйста. Я сейчас сам уйду, пропустите только.
- Подожди, - удержала упругий осязаемый воздух Нина. - На-ка утрись. Не на юге, небось; простудишься.
На полу, одновременно со смачными шлепками, из ничего рождались мокрые следы. Они неровной цепочкой следовали из квартиры номер три прямехонько на лестничную площадку.
- Ну все, - дверь квартиры захлопнулась.
Мокрые следы на полу перестали появляться. Раздался шумный вздох, а после паузы вновь шлепнулось на цемент влажное пятно, затем другое...
- А-апчхи!.. - взорвалась тишина.
И почти сразу распахнулась дверь квартиры номер два. Молодой человек с порывистыми движениями, резкий, худощавый и черноволосый, выскочил на лестничную площадку, сбежал по лестнице и... остановился, приложив руку ко лбу. Потом развернулся и вновь кинулся к двери.
- Маринка! Диски подтяни! К Дюле заскочу, сброшу. Может, кое-что новое перепадет... Маринка! Только "Монстров" оставь, он разрешил.
Из глубины прихожей показалась довольно смазливенькая молодая особа с неизменно капризным выражением на круглом личике, пышными "химическими" волосами и длинными худыми ногами. Она выразительно хмыкнула, подавая супругу пакет с пластинками.
- Вернешься скоро? Не забудь, к Кикиморе надо успеть. А то опять без нас видяшник заведут.
Схватив пакет, Николай скатился по ступенькам. Хлопнули наружные двери. Губки Марины скривились в гримаске недовольства, она толкнула ручку, пытаясь закрыть дверь квартиры, однако та почему-то не подалась. Отступив, девушка навалилась на дверь всем телом - и чуть не упала - дверь захлопнулась легко и шумно.
Яков проследовал за Мариной в комнату и огляделся. Полутораспальный диван в углу у окна; журнальный столик с вазочкой на середине, доверху набитой бижутерией, пуговицами и стеклянными безделушками; два пластиковых стула с белыми сиденьями и спинками; сервант, в котором вместо посуды в три ряда выстроили свои нешуточные корешки весьма дорогостоящие и модные книги; в ближнем углу на тумбочке щеголеватая "вертушка" демонстрировала преимущества отечественного дизайна.