— Да ладно?
Он захихикал.
— Я прикалываюсь. Специально выбрал её.
Я засмеялась.
— Классно разыграно.
Он нажал пару других кнопок, и тихо заиграла музыка в стиле «кантри».
— Я обещаю больше никакой банальщины. Но я должен был тебя подразнить.
Я ухмыльнулась.
— Не уверена, что это так.
Он покачал головой и приступил к еде. Я последовала его примеру, и тогда наступила тишина. Правда никакого дискомфорта не было. Такое чувство, будто мы делали это много раз, и было естественно наслаждаться компанией друг друга. Что-то, чего я не чувствовала ни с кем прежде.
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы перебраться в моё отделение?
Я застыла с вилкой в воздухе.
— Пожалуй, да.
— Ты согласишься, если появится возможность?
Я думала об этом.
— Возможно, но мне нравится там, где нахожусь сейчас, даже больше, чем я ожидала. Довольно хорошие медсестры, и мне нравится наблюдать за рождением детей изо дня в день. Все роды абсолютно разные, и это продолжает меня удивлять.
Он обдумывал мои слова. Проглотив последний кусочек, он положил вилку и откинулся на стуле. Голубые глаза смущали меня, и я проглатывала еду практически целиком. У него была способность в одну минуту дать мне почувствовать себя умиротворенно, а в другую — полностью взбудораженной. Могут ли его плечи быть ещё шире?
— Прожёвывай свою еду лучше, Аннабелль. Может, я и знаю прием Хаймлиха, но это не значит, что я хочу его применять.
— Прости?
— Я наблюдаю за тобой, — его голос стал глубже.
— Ты наблюдаешь за мной?
— Да. Я всё вижу.
Всё достаточно. Соберись, Аннабелль. Он опять имел надо мною власть, мне необходимо было её вернуть обратно.
— Интересно, — я прервала зрительный контакт и уставилась на свою еду. — Так ты не только шутник, но ещё и психосталкер, добавим к списку твоих качеств. Записала.
Он расхохотался.
— Опять ты за своё.
— Что я сделала?
— Я могу увидеть многое в тебе, но одного я никогда не могу предугадать, — что ты скажешь в следующую минуту. Это продолжает удивлять меня.
— Рада, что развлекаю тебя, — воспользовавшись его советом, я стала жевать не спеша.
Он склонил голову в мою сторону. Я ожидала, что он ответит мне, но он этого не сделал. Вместо этого встал, взял свою тарелку и бокал.
— Заканчивай. Я уберу со стола, а затем сможем отдохнуть и расслабляться.
Расслабиться. Тооочно. Несмотря на то, какой мужчина сидел рядом со мной. Такое противоречие. Рядом с ним я почувствовала себя как непринужденно, так и раздражительно. Дожевав последние пару укусов, я поняла, что объелась. Похоже, мой живот вываливался из штанов, и мне было бы гораздо удобней в легинсах для йоги. Надо отдать ему должное — мужчина умел готовить. Безусловно, это качество привила ему мама. Следуя его примеру, я взяла свои тарелки и понесла к нему. Я ожидала, что он пропустит меня, и я смогу ополоснуть тарелки и поставить их в посудомоечную машину, но вместо этого, он забрал всё из моих рук.
— Спасибо.
Он с любопытством наблюдал за мной.
— Пожалуйста. Иди и устройся на диване. Я закончу через минутку.
Я сделала так, как он просил. Моё сердце хотело вырваться из груди, но я глубоко вздохнула и напомнила себе, что я не должна делать того, чего не хочу. Я могла бы, по крайней мере, контролировать ситуацию. Враньё. Это было откровенной ложью, которую я продолжала говорить себе до того, как пришёл Тёрнер и сел рядом со мной. Бог мой, он пах божественно. Тонкий аромат мыла, смешанный с легким одеколоном. Как бы выглядело, если бы я закрыла глаза и вдохнула?
— Хорошо, я тебя накормил, напоил, а теперь, время поговорить.
Я приподняла бровь.
— О чём?
— Аннабелль, — в его голосе сквозило предупреждение.
— Тёрнер, — вернула я обратно.
Он раздраженно вздохнул.
— О младенце. Расскажи мне о младенце. Очевидно, что он что-то значит для тебя.
Я надеялась, что сегодня смогу избежать этого разговора, но, очевидно, он не собирался упускать эту тему. Теперь нужно было решить, как много рассказать ему. Будет очень больно, если он узнает? Тёрнер не хотел причинить мне боли и не сделал ничего, что бы заставило меня поверить, что он не желает мне добра. Он доказал мне, что просто хочет сделать меня счастливой. Возможно, стоит рассказать ему, или хотя бы с кем-то поговорить об этом, чтобы я могла почувствовать себя лучше и разобралась в тех чувствах, что меня тревожили.
— Так… ты уже знаешь, как он появился на свет. Его мать от него отказалась сразу же после родов, и я просто… не знаю. Мне стало жаль его.
— Хорошо, но ты навещаешь его каждый раз, когда на смене.