Итак, нападение на Землю было назначено на десятое июня!
Сегодня по земному календарю было четвертое апреля. Два месяца! Месяц, чтобы вернуться на Землю, и еще месяц… чтобы сделать что?
Ответ пришел, пока миссис Корлисс проваливалась в глубочайший сон, сон без сновидений. Он не мог позволить себе потратить и лишнего дня на поиски истинных сланов. Позже можно было снова пойти по следу, но теперь, если удастся выпутаться…
Через несколько минут предстояло предстать перед членами самой развитой и беспощадной расы в Солнечной системе. Несмотря на усилия оттянуть этот момент и на то, что ему удалось вложить кристалл в руки одного из сопровождающих, все было против него. Ингрэхем не проявил любопытства и не извлек кристалл из коробки, чтобы взглянуть на него. Можно было сделать новую попытку, но это будет жест отчаяния. Она могла пробудить подозрения сланов, как бы он ее ни обставил.
Что-то прервало бег его рассуждений. Он прислушался и уловил едва различимый голос, доносившийся из наручного микрофона Ингрэхема.
— Закончен медосмотр или нет, я требую, чтобы Бартона Корлисса немедленно привели ко мне. Этот приказ отменяет все предыдущие.
— Слушаюсь, Джоанна! — громко ответил Ингрэхем и повернулся к Кроссу. — Я должен отвести вас к Джоанне Хиллори, которая руководит военной комиссией.
И как бы подхватив мысли Джомми, Прентис сказал:
— Джоанна единственная из нас лично общалась с Кроссом. Поэтому ее и назначили главой комиссии. Именно она руководила поисками его убежища. Она также предвидела неудачу нападения с помощью циклотрона. Она написала подробнейший отчет о нескольких часах, проведенных вместе с ним. Если вы Кросс, она узнает вас с первого взгляда.
Джомми промолчал. Он никак не мог проверить сказанное сланом, но считал, что тот ничего не придумал.
Выйдя из хирургической, он впервые увидел настоящий город, подземный. От порога комнаты вели два коридора: один — к лифту, а второй — с прозрачными дверьми, сквозь которые можно было любоваться сказочными строениями, — в город.
На земле секрет изготовления стен этих зданий считался утерянным. Здесь, в тайном городе, безрогих сланов этот секрет использовался в полной мере. Джомми увидел улицу, постоянно меняющую цвета и оттенки: древняя мечта архитекторов обрела здесь жизнь — сама структура была гармоничной, как музыкальный аккорд. Это было подлинное выражение музыкальной формы в ее совершенстве.
Выйдя наружу, он забыл обо всех красотах. Теперь его интересовали только люди. Их были тысячи — в домах, на тротуарах, в автомобилях. Тысячи голов, открытых для разума, от которого нельзя было укрыться и который искал хоть одного истинного слана.
Но… нигде не находил и следа; вокруг были только безрогие сланы. Один за другим падали барьеры ментального контроля. Убежденность Джомми была поколеблена. Где бы ни прятались истинные сланы, они должны были обладать средствами защиты даже от себе подобных, хотя это противоречило логике. Но логика не допускала и того, что нормальные сланы становились творцами чудовищ. Однако факты были налицо. Факты или слухи? Неужели не существовало другого объяснения?
— Мы прибыли! — сказал Ингрэхем.
— Входите, Корлисс, — пригласил Брэдшоу, — Мисс Хиллори желает разговаривать с вами… наедине!
Он без особого желания миновал сотню футов до открытой двери. Кабинет Джоанны Хиллори был просторным и уютным. Он не очень походил на кабинет администратора. На полках стояло множество книг. Всю стену занимал электронный экран. В одном из углов стояли мягкий диван и кресла. Пол устилал толстый ковер. Но все внимание Джомми было приковано к огромному столу, за которым гордо восседала улыбающаяся молодая женщина.
Он ожидал увидеть Джоанну Хиллори такой же, как и в первый раз. Понадобится лет пятьдесят, чтобы оставить на этом гладком лице свой след, а пока он чувствовал, что изменился только сам. В первый раз он был мальчуганом, столкнувшимся с женщиной в расцвете лет. Сегодня он смотрел на нее с уверенностью зрелого слана.
Он удивился, прочтя в ее взгляде нетерпение. Сконцентрировал свое внимание. Выражение триумфа, потом подлинной радости осветило лицо молодой женщины. Используя всю мощь разума, он попытался пробиться через ее ментальный контроль; он искал малейшие трещинки, анализировал слабый резонанс ее мыслей и с каждой секундой испытывал все большее потрясение. Она тихо рассмеялась и вдруг сняла ментальный контроль, открыв перед ним свой разум. И тут он прочел:
«Загляните в самую глубину, Джон Томас Кросс, и знайте, все датчики Поргрейва в этой комнате и в округе отключены. Знайте также, что я ваш единственный друг в этом мире и отдала приказ привести вас сюда, чтобы не допустить медосмотра, где вас бы непременно изобличили. Я наблюдала за вами с помощью датчиков Поргрейва и наконец убедилась, что это действительно вы. Но поспешите с обследованием моего разума и удостоверьтесь в моей доброй воле, ибо нельзя терять времени — я хочу спасти вас!»
Джомми был настороже и обшаривал все закоулки ее мозга, пытаясь понять причины столь резких перемен. Наконец он произнес:
— Значит, вы поверили в идеалы пятнадцатилетнего мальчугана и приняли точку зрения юного эгоиста, который мог предложить вам лишь…
— Надежду! — закончила она за него. — Вы принесли надежду, когда я достигла той точки, когда большинство сланов казались мне слишком твердыми и жестокими. «А люди, — спросили вы, — что будет с людьми?» Это замечание и множество других мелких деталей потрясли меня. Поэтому я сознательно дала искаженное описание ваших примет. Вас это, наверное, удивило. Моя хитрость удалась, поскольку все сочли, что я не имела глубоких познаний в физиологии. И все же я могла бы без труда нарисовать по памяти ваш портрет. Поэтому я, естественно, стала экспертом по проблеме Кросса. Я контролировала все поиски. Несомненно, не менее естественным было бы…
Она остановилась в ожидании, но Джомми серьезным тоном закончил:
— Мне очень жаль!
Она выдержала его взгляд.
— На ком еще вы хотели бы жениться? — спросила она. — Нормальная жизнь невозможна без брака. Я, конечно, ничего не знаю о ваших взаимоотношениях со сланом Кэтлин Лейтон, кроме того, что вы были рядом в момент ее смерти. Но у сланов существуют и последовательные и одновременные браки. Знаю также, что вас беспокоит и разница в возрасте.
— Пятнадцать или двадцать лет разницы, — возразил Джомми, — не представляют препятствия для сланов-долгожителей. Но сначала мне надлежит выполнить свою миссию.
— В качестве жены или нет, — сказала Джоанна Хиллори, — но у вас отныне есть соратник в реализации вашей миссии, конечно, при условии, что вы беспрепятственно пройдете медосмотр.
— Какой может быть разговор! — воскликнул Джомми, — Мне понадобится только немного времени и возможность передать в руки Ингрэхема и других кое-какие кристаллы. Дайте мне возможность это сделать. Мне нужен также пистолет-парализатор, что лежит в ящике вашего стола. Вызовите их по одному.
Она взяла оружие.
— Стрелять я буду сама! Далее?
Он улыбнулся запальчивости Джоанны Хиллори, хотя его по-прежнему удивлял оборот событий. Долгие годы он жил в напряжении, полный холодной решимости. И вдруг ему передался ее энтузиазм. Его глаза заблестели, и он воскликнул:
— А ведь вы не пожалеете о содеянном! Хоть ваша вера и подвергнется тяжелейшим испытаниям, пока мы не закончим дело. Нападение на Землю надо исключить. Во всяком случае до того момента, пока мы не решим, что делать с этими несчастными, кроме как удержать их силой. Скажите, как я могу вернуться на Землю? Я прочел в мозгу Корлисса, что существует проект отправки на Землю всех похожих на меня сланов. Можно ли привести этот план в исполнение?
— Конечно. Решение зависит только от меня.
— Тогда, — сказал Джомми, — момент настал. Мне нужно вернуться на Землю и проникнуть во дворец. Чтобы увидеть Кира Грея.