— Они не хранят все деньги в магазине, — солгал Джомми и к своему облегчению увидел, что старуха согласилась с этим объяснением.
Пока телега грохотала по выбитой мостовой, он размышлял о своей лжи. Он солгал почти машинально. Теперь же он понял, что это была своего рода самозащита. Если он сделает старуху слишком богатой, то она скоро начнет думать о том, чтобы предать его.
Было абсолютно необходимым, чтобы в течение последующих шести лет он безопасно прожил в лачуге Гренни. Отсюда напрашивался вопрос: какой наименьшей суммой она сможет удовлетвориться? Он должен был определить золотую середину между ее ненасытной жадностью и собственной безопасностью.
Не было никакого сомнения в том, что старуха была настолько эгоистична, что может легко впасть в панику и уничтожить его прежде, что он сможет уловить грозящую ему опасность. Поведение старой карги становилось наиболее опасным и наименее предсказуемым фактором в течение тех шести лет, которые отделяют его от могущественного открытия, сделанного его отцом.
Глава 7
Быстрое обогащение развратило Гренни.
Она часто исчезала на несколько дней и, судя по ее бессвязным словам, она, наконец, зачастила в те увеселительные заведения, о которых всегда страстно мечтала. Когда она бывала дома, ее почти неразлучной спутницей была бутылка. Поскольку Джомми хотел, чтобы старуха была как можно боьше возле него, он стал приготовлять ей пищу и тем самым поддерживать ей жизнь, несмотря на все ее излишества. Было необходимо, когда она оставалась без денег, делать время от времени набеги вместе с ней, во всех же других случаях ему удавалось не путаться у нее под ногами.
У мальчика было достаточно много свободного времени, и он посвящал его получению образования — а сделать это было довольно нелегко. Он жил в районе, особенно сильно пораженном крайней нищетой. Большинство обитателей этих мест были люди необразованные, даже неграмотные, но и тут попадались люди с пытливым умом. Джомми узнал их и очень часто расспрашивал их обо всем том, что они знали. Для всех он был внуком Гренни. И как тоько это стало общепризнанным, большинство затруднений исчезло.
Были, конечно, люди, которые осторожно вступали в контакт с внуком старьевщицы, считая его не заслуживающим доверия. Некоторые даже, испытав на себе уколы резкого языка Гренни, были ее врагами; однако, что касается Джомми, то они просто не замечали его. Другие же были настолько заняты, что их мало беспокоили Гренни и ее мальчишка.
Джомми даже энергично приковывал к себе внимание некоторых, хотя старался, как только мог, не быть назойливым. Один молодой студент — будущий инженер — назвал его как-то «чертовой занудой», но все же продолжал объяснять ему основы инженерных знаний. ДЖомми прочел в его мозгу, что тот при таком объяснении будто бы приводит в систему свои знания и более глубоко уясняет предмет. Кроме того, Джомми как-то услышал, что этот студент хвастался своим друзьям, что он настолько хорошо знает технику, что может свободно объяснять ее основы даже десятилетнему мальчику.
И он ни разу не догадался, насколько не по годам развитым ребенком был Джомми.
Одна женщина, которая много путешествовала до своего замужества, но теперь была в затруднитеьном положении, жила на этой же улице в следующем квартале и подкармливала его пирожками, заодно с пылом рассказывая о мире и его обитателях, которых ей довелось когда-то увидеть.
Было необходимо принимать от нее эту плату за разговорчивость, так как если бы он отказывался от пирожков, она могла бы начать задумываться над этим странным фактом. А так он был самым благодарным слушателем миссис Харди. Изможденная, ожесточившаяся женщина, муж которой проиграл все ее состояние, в юности много путешествовала по Европе и Азии, и ее острое зрение отмечало огромное количество подробностей. Более смутно она знала прошлое этих стран.
Некогда — так она слышала — Китай был густонаселенной страной. Затем серия кровавых войн много лет тому назад опустошила наиболее населенные районы. Эти войны, кажется, не имели никакого отношения к слэнам. Только в последние сто лет слэны обратили свое внимание на детей китайского происхождения, а также и из других стран Востока — и тем самым обратили против себя те народы, которые до этого терпимо относились к существованию слэнов.
По словам миссис Харди, это оказалось еще одной бессмысленной акцией со стороны слэнов. Джомми молча впитывал всю информацию, глубоко убежденный в том, что вряд ли это объяснение соответствовала действительности. Он страстно желал узнать, в чем же состояла истина, и был уверен, что когда-нибудь все же ему прольется свет на все эти ужасные бредни.
Студент-машиностроитель, миссис Харди, бакалейщик, который был прежде пилотом ракеты, мастер по ремонту радиоприемников и телевизоров, старик Даретт — вот те люди, от кого Джомми черпал свои знания в течение первых двух лет, проведенных с Гренни. Изо всех их Даретт был наиболее ценным знакомым мальчика. Это был большой коренастый циничный человек семидесяти с лишним лет, который некогда был профессором истории, — но история была далеко не единственным предметом, о котором он имел почти неистощимые запасы информации.
Было очевидно, что рано или поздно старик расскажет о войнах со слэнами. Это было настолько очевидным, что Джомми совершено не спешил с расспросами. И однажды зимой, когда старик заговорил о прошлом, Джомми сказал:
— Вы часто говорите о войнах, сэр. А ведь их могло и не быть. Люди, которые устраивают такое, должны находиться вне закона. Тогда вы не воевали бы с изгоями. Вы их просто уничтожите и все!
Даретт решительно стал возражать.
— Изгои? — подняв брови, спросил он. — Молодой человек, это были великие времена. Эти изгои-слэны, а их было что-то около ста тысяч, практически прибрали к рукам весь мир. Это была красивая работа — шедевр планирования, выполненный с предельной дерзостью. Что вы должны уяснить, так это то, что люди в своей массе всегда играют под чью-то дудку, а не действуют по своей воле. Они попадаются в силки, из которых больше не в силах выбраться. Они принадлежат к различным группам, они являются членами организаций, они преданы идеям, отдельным личностям, географическим понятиям. Но если вы сможете прибрать к рукам учреждения, которые они поддерживают, — вот вам и способ овладеть ими.
— И слэнам это удалось? — спросил Джомми с таким пылом, что сам удивился. Это слишком обнажало его собственные чувства. Поэтому он поспешил добавить небрежным тоном: — Этому трудно поверить. Похоже, что это вымысел. Или же просто пропаганда, чтобы напугать нас — ну, вроде того, о чем вы часто говорили в отношение других событий.
— Пропаганда! — взорвался Даретт, но тут же замолчал. Его большие выразительные глаза были наполовину скрыты за длинными темными ресницами. Наконец, он медленно произнес: — Мне хочется, чтобы вы зрительно представили себе это, Джомми. Весь мир был в замешательстве и сбит с толку. Повсюду дети людей были втянуты в потрясающую кампанию слэнов с целью воспроизводства этих монстров. Цивилизация начала разрушаться. Последовал низмеримый рост безумия. Самоубийства, убийства, преступления — кривая хаоса вздымалась все выше и выше. И в одно прекрасное утро, даже не представляя отчетливо, как все это вышло, человеческая раса обнаружила, что за ночь противник взял власть в свои руки. Слэнам удалось захватить бесчисленное количество ключевых организаций. Когда ты, мальчик, узнаешь о неповоротливости и отсутствии гибкости государственных структур нашего общества, ты поймешь, насколько беспомощными ощутили себя люди в первое время. Мое глубокое личное убеждение состоит в том, что слэны могли бы выйти сухими из воды, если бы не одно «но».
Джомми ждал, затаив дыхание. У него было предчувствие, что должно последовать дальше. Старик Даретт продолжал:
— Они продолжали свои бессердечные попытки превратить в слэнов детей обычных людей. В ретроспективе это оказалось довольно глупой затеей.
Даретт и другие были только началом. Джомми продолжал изучать людей, окружающих его на улицах, стараясь постоянно быть в курсе того, что у них на уме. Он прятался поблизости от лекционных площадок, телепатически прослушивая лекции. У него стало множество книг, но знаний, почерпнутых из книг, было недостаточно. Их еще надо было интерпретировать, объяснить. Его интересовала математика, физика, химия, астрономия — словом, все точные науки. Его жажда знаний не имела предела.