– Еще раз спрашиваю: как ты меня нашел? – процедила Грейс сквозь зубы.
– Мне помог телефон твоей подруги.
Впервые ей изменило самообладание. Она приоткрыла рот.
– Кара?
– Да.
– Я тебе не верю. Кара меня не предаст.
– Она и не предавала. Я говорю о ее телефоне. Вскоре после побега ты ей позвонила.
Грейс побледнела.
– Она никогда не дала бы тебе телефон.
– Конечно, – согласился Лука. – Извини, пришлось действовать не вполне честно, чтобы его заполучить. Зато потом не составило труда найти в нем твой номер, а по нему определить и твое место пребывания.
Но на самом деле все было не так просто. После этого звонка Грейс долго не пользовалась телефоном. Поиски зашли в тупик. Однако неделю назад телефон вдруг ожил. К счастью, Лука заплатил сотруднику компании сотовой связи, чтобы тот проследил за номером – на случай, если произойдет чудо.
Все-таки чудеса порой случаются!
– Кара знает, что ты сделал?
– Понятия не имею. – Луке было все равно. Сейчас его волновало только то, что у Грейс дрожат руки. Дрожащие руки, сжимающие снятый с предохранителя пистолет, – не слишком хорошее сочетание. – Отдай мне пистолет или положи его на стол.
– Нет! – Она подняла оружие повыше, широко раскрыла глаза. – Не положу, пока ты не уйдешь. Убирайся!
– Тебе придется его положить, потому что я уходить не собираюсь.
Лука шагнул к ней.
– Не приближайся! – воскликнула молодая женщина, пятясь назад. – Стой, где стоишь.
– Ты не выстрелишь. – Он опустил одну руку и, потянувшись, обхватил пальцами ствол.
– Отойди, я сказала! – вскрикнула Грейс, и тут в кармане Луки зазвонил мобильный телефон.
Она подскочила от неожиданности. Под сводами маленького коттеджа выстрел прозвучал оглушительно. Вначале Лука не придал значения тому, что в правое плечо впилось пчелиное жало.
Они застыли в молчании, затем Грейс задрожала и уронила пистолет на пол.
Лука успел заметить, что ее лицо сделалось смертельно бледным, и только потом почувствовал, как по плечу струится что-то горячее. Он распахнул куртку и сморщился от пронзившей его боли. Но шок при виде расплывавшегося по белой рубашке красного пятна не шел ни в какое сравнение с потрясением, которое Лука испытал, осознав, что звон в ушах – это вовсе не эхо выстрела, а детский плач.
Она выстрелила в него.
Господи, она и правда выстрелила в него! Сквозь звон в ушах Грейс слышала, словно издалека, плач Лили. Казалось, он доносился с луны.
Зажав рот рукой, она смотрела на красную жидкость, сочившуюся из плеча Луки. А он уставился на нее ошеломленным взглядом.
На ватных ногах Грейс шагнула к Луке, чувствуя, как ее собственная кровь стынет в жилах. Вблизи рана выглядела еще страшнее. Протянув руку, она замерла на миг, прежде чем осмелилась к нему прикоснуться.
Я не хотела, – пролепетала Грейс, пытаясь справиться с барабанной дробью, которая грозила взорвать голову изнутри. – Сейчас я остановлю кровь.
Желудок сжало спазмом. Она метнулась к серванту, вытащила корзинку, в которой хранила этот жуткий пистолет, и выхватила стопку салфеток.
Плач Лили стал отчаянным и пронзительным, он проникал сквозь толстые стены, надрывая сердце Грейс.
Боже, боже, что же ей делать?!
Слышит ли Лука плач?
Он присел к столу. Его оливковая кожа побледнела, отчетливее проступила темная щетина на подбородке. Ей еще не приходилось видеть Луку таким беспомощным.
Грейс наклонилась и прижала чистую салфетку к ране. Он сжал здоровой рукой ее запястье:
– Какого черта ты делаешь?
– Хочу остановить кровь.
Он сжал зубы и подался вперед, так что их лица почти соприкоснулись.
– Я сам способен позаботиться о своей ране. Лучше ступай наверх и позаботься о ребенке, которого ты там прячешь.
Глава 2
Лука произнес эти слова так, что сердце Грейс ушло в пятки. Она задрожала всем телом.
– Это опасная рана? – с трудом выдавила она, пытаясь высвободить свою руку, однако хватка Луки стала только крепче.
– Нет.
– Тогда отпусти меня.
Его глаза цвета полуночи вспыхнули, и он разжал руку. Грейс медленно, словно в вязком тумане, поднялась по лестнице в спальню, где стояла кроватка ее дочки, которой исполнилось двенадцать недель. Лили лежала на спинке, раскинув ручки, и молотила ножками по матрасу. Маленькое милое личико сморщилось и покраснело. Если бы ее слезные протоки уже функционировали, то щечки, несомненно, были бы мокрыми от слез.
Выхватив дочь из кроватки, Грейс прижала ее к груди и вдохнула сладкий младенческий запах.