Но Эми словно окаменела.
— Чего же ты на сей раз боишься? — серьезным тоном спросил он. — Неужели меня?
Отсутствие альтернативы страшило ее меньше, чем необходимость давать конкретный ответ, и Хит успел понять это. Задавая ей вопросы, каждый раз предлагая принять решение, он убеждался, что она скорее позволит ему решить все самому, нежели определится и будет настаивать на собственном выборе.
Хит знал, что уже возжег в ней желание. Оставалось только воспользоваться подходящим моментом. И пусть думает, что ее в очередной раз принудили, это все равно ничего не изменит. Так прозаически рассуждал Хит Саксон и, как всегда, не ошибся.
Склонившись к Эми, Хит поцеловал ее без видимого намерения зайти дальше. Он явственно упивался каждым таким поцелуем. Изнурительно долго он ласкал ее губы своими и не предпринимал ничего иного. Он словно четко придерживался границы дозволенного, сурово обуздывая себя и свои желания. Но его поцелуи были настолько дразнящими, настолько чувственными, что следовало просто дождаться, когда она первая переступит ту черту, которую сама для себя определила.
Эми тяжело задышала, испытывая настоящий приступ головокружения от восторга. Снова и снова Хит, нежно удерживая девушку в своих объятьях, с наслаждением гурмана приникал к ее губам. Как нетерпеливый любовник, вскрывающий письмо от возлюбленной, он виртуозно целовал ее — то сосредоточенно, то страстно и взволнованно, или же, наоборот, робея, с заметным трепетом, но неизменно пылко и пламенно.
— Никогда не устану, — прошептал он и вновь алчно припал к ее губам.
Эми совершенно разомлела от его горячности, равно как и от выдержки, которые удивительным образом сочетались в Хите.
Она осторожно провела рукой по его плечу.
— Крепче, — шепнул он ей на ухо. — Ты моя жена.
Эми словно только и ждала этого напоминания, чтобы стиснуть мужа в объятиях. И тогда его губы скользнули на ее шею.
Хит подчеркнуто нежно осыпал поцелуями еще не успевшую покрыться янтарем загара кожу, шелковую на ощупь, солоноватую на вкус.
Налитую беременностью грудь он до времени обходил, смело лаская ее руки, плечи, лодыжки.
Эми, нежась в его объятьях, согнула ногу в коленке, и легкая ткань сарафана стекла по ее бедру, приоткрыв мраморной бледности местечко у трусиков.
Хит склонился над ней, прикрыв собой обнажившийся участок соблазнительного женского тела.
Эми отогнула расстегнутые края его рубашки, которая тотчас оказалась на полу, Хит потянул за тонкую бретельку сарафана. Затем с пылом припал к полной груди, поцелуями поощряя все возрастающую смелость жены. Эми обхватила его с бесстрашной настойчивостью. Хит поспешил расстегнуть молнию на брюках. Но притормозил, сказав:
— Посмотри на меня.
Их взгляды встретились. Теперь Хит хотел от нее сознательности. Он завел руку за подол сарафана, отогнул край белья. Эми запрокинула голову, улыбка дрожала на ее губах.
Хит ощутимо потянул за резинку миниатюрных трусиков. Зрачки Эми расширились. В ее лице он не прочел ни намека на протест или сомнение. Она просто ждала. Тогда Хит подхватил ее на руки и понес в дом, в гнездо, которое заблаговременно подготовил для совместной ночи.
Эми покоилась на его руках как малое дитя. Она цепко обвивала его шею и трепетала от предвкушения.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
По пробуждении первая мысль Хита была об Эми. Он повернулся. Она все еще спала. Бледный свет наступавшего дня озарял ее лицо загадочными полутонами. Обычно матовая кожа казалась золотистой, сквозь нее проступал слабый румянец. Призрачная синь от темных ресниц лежала на щеках.
Прошедшей ночью они неоднократно были близки. И всякий раз Хит сдерживал себя, помня о состоянии жены. А она жаждала его во всей силе и мощи. Но теперь они стали супругами по-настоящему.
В первый раз Эми еще корила себя за то, что изменяет Рональду. Корила и во второй. Но после она уже всецело чувствовала себя женой одного-единственного мужчины — Хита Саксона. Ведь именно ему она принесла клятву верности, с ним обязалась разделить свою жизнь, с ним обменялась кольцами, с ним теперь делила постель.
Хит берег ее самолюбие. Он все правильно рассчитал, но не старался демонстрировать ей свою безграничную власть. Он овладевал ею вкрадчиво, словно позволяя в любой момент ускользнуть. Но этого бы не произошло, и он это знал. Его обещания чуда были настолько магнетическими, что Эми ни за что не оторвалась бы от него, не пройдя этот путь до конца. И Хит ее не разочаровывал, даже будучи предельно осторожным. Он бы сам не смог простить себя, причинив вред малышу. Ведь именно ради блага этого создания он взял в жены невесту собственного брата.