— Хватит давать мне надежду, — рыдания прерывались судорожными вздохами. Я снова задыхалась, теперь по вине демона. — Я знаю о Серцилле, знаю, что ты любишь её…
— Я …
— Хватит использовать меня, — боже, как же я ненавижу его. Я ударила в последний раз, после чего единственным желанием было убежать, убежать так далеко, как только могла. Соберём эти дурацкие плоды. Соберём, и он отправится в свою грёбанную империю. Пусть катиться к своей Серцилле, кем бы она ему не приходилась. А меня…
Меня просто оставит в покое.
Не в первый раз я буду справляться с чувствами. Жаль всё омрачается тем, что сердце моё разбито на мелкие осколки, и целой жизни не хватит, чтобы собрать все по вселенной.
Часть меня осталась в шатре, когда тёмная тварь пожирала мою душу, пробуждение и предчувствие, что между мной и Дарио всё станет куда сложнее, чем простое партнёрство.
Ещё один осколок безвозвратно пропал в кафе, револьвер направлен на меня, не дышу, и думаю лишь, что не справилась и не смогла помочь демону.
Жуткий страх из-за галлюцинации, вызванной пыльцой розы дурмана, псевдопоцелуй.
Меланхолия, и поцелуй уже реальный, на пьяную голову в спальне.
Безумство ночи, когда на Дарио совершили покушение, Нинель мечется из одного угла комнаты в другой, а я слушаю бессознательный бред, где зовут не меня. Однако я всё ещё продолжаю держать его за руку.
Ночь на Форосе, о которой вспоминать столь же сладко, сколько горько.
Слишком много всего.
Переизбыток чувств.
Мы ведь связаны? Но как и когда это произошло?
Было ли всё это предопределено ещё в тот момент, когда я закидывала красные стринги на люстру? Когда наступила необратимость любви?
Первый взгляд. Глаза в глаза. Голубой перетекает в зелёный, редкий цвет радужки, неземной, неясный, неизученный….
Всё было предопределено, ещё до нашей встречи.
И этого ещё хуже.
Не помню, как бежала. Бежала, не разбирая дороги перед собой.
Прошла лабиринт.
Истерический смешок.
Снова удача?
Не кажется ли, что я стала какой-то Мэри Сью? Ах, да, совсем забыла, что сгораю от невзаимной любви, уничтожаю себя мыслью, что у него другая. Он её любит, а меня просто тра…использует. И пусть хочется верить в сказку, что обнимая и целуя, он что-то чувствует, но пора прекратить обманываться.
Я уже не маленькая девочка, чтобы верить в чудеса. Я как его там, сильная и независимая.
Сильно и независимо подошла к деревцу, внешне наша вишня, только вместо парных вишенок, леденцы. Да, те самые из детства, кремовые на вкус, полосатые конфетки. Розово-белые.
Я не удержалась и сорвала несколько.
Наверное, таков вкус любви.
Сладкий, нежный, слегка молочный.
Всё.
Я сделала непозволительно много, чтобы отправить Дарио домой.
С тревогой оглянулась на лабиринт. Чёрт, и как теперь попасть обратно? Вот я такая молодец, неведомо как, прошла лабиринт, а теперь то что.
Ответ нашёл меня нескоро. Около часа вздохов, ахов и сокрушений о том, какая я дура. Вдруг до меня донеслись крики. В темноте я различила женские голоса.
— Эй, тут кого-то выплюнуло! — девушка с рыжими, как морковка, волосами и веснушчатым лицом поднесла ко мне фонарь, точно знала, где именно я нахожусь.
— Мадамкины панталоны, впервые за год кого-то пропустили, я уже думала, что эта штуковина сломалась. — сказала другая девушка, голос её был хриплый и низкий, а лик по-прежнему прятался во тьме.
— Дамы, что ж мы не как леди, — троица дружно рассмеялась. — Нужно представиться гостье.
— Лили Фон Эбер, — девушка с рыжими волосами присела в идеальном реверансе, и тут я поняла, насколько плохо выступила перед мадам Лионс.
— Жозефина Мортелла Де Гундуар, — последовала за ней та вторая с грубым голосом, в свете фонаря, что теперь лежал на земле, я увидела, что девушка слегка полновата со светло-русыми волосами и тёмными глазами.
— Эвелин Лефоовратум, — последней оказалось удивительное существо. Длинные, заострённые ушки выдавали в ней эльфа, у неё были розовые короткие волосы и по-мальчишески худая фигура.