А ведь если подумать, он даже не стал перечить моим словам о возвращении на родные планеты. На разлуку. Он не разубеждал меня, что останется подле, что будет готов принять земную жизнь.
— По чему ты скучаешь больше всего? — я готовилась к любому ответу, даже на букву «С».
— По силе.
Ха.
Слово и вправду на букву «с», но не такое пугающее.
Или…
Как в мужчине передо мной уживались две личности.
Милый Дарио, который встречал меня после работы, выгуливал Нинель, помогал с уборкой и готовкой, смотрел сериалы и спорил до изнеможения, удивляясь глупости героев.
Жестокий и бессердечный генерал имперской армии, что хладнокровно сжигал целые поселения в приступе ярости. Он убивал. Может, даже пытал.
И самое страшное и ужасное во всём этом, что один не мог существовать без другого. Я бы не смогла полюбить лишь одного из них. Я любила Дарио, демона с другой планеты, любила, зная обо всём этом.
— Пообещай мне, что спасёшь их.
— Заключим ещё один договор?
— Обойдёмся словами.
— Я Дарио Лону Грандиэль, обещаю, что спасу тех девушек, как ты спасла меня.
В этот раз нужно закрыть глаза на усмешку в словах.
Спасла.
Спасла злодея.
Глава 19
Уходить вот так неправильно. Но пробраться через туннель на другую сторону не получилось, как бы я не пыталась. Передать послания и объяснить план не через кого. Оставалось надеется, что девушки просто будут верить в слова незнакомки, на которую случайно наткнулись ночью.
Дарио спросил меня на обратном пути, почему мне так важно было спасти их. А я не нашла ответа. Наверное, виной доброе сердце и привычка спасать людей (и не только), с которыми наши дороги пересекаются.
С того дня мы мало разговаривали. Иногда Дарио порвался что-то сказать, открывал рот, но потом нёс какую-то чушь, спрашивая очевидные вещи.
Благо, зелье «Исцеления» не нужно было настояться на растущей луне или ждать подходящее расположение планет, такой чуши в рецепте не было. Готовилось всё по принципу обычного компота. Без котелков, ведьмовского колпака и высокой неприступной башни. Нужно было нагреть Падшее вино, зелье варилось в кастрюле, дальше все цветки с планеты Дриад, в середине рецепта порядок не имел значения, главное, чтобы последним в зелье попали плоды вечной вижни.
Я неотрывно смотрела, как бордовый спустя пару минут превращается в розовый, а после добавления последнего ингредиента с невероятной скоростью зеленеет. Дарио и вовсе выглядел так, будто каждую секунду готовится прекратить дышать.
— Оно должно остыть, и потом…
— Будет готово, — я подняла палец вверх, копируя смайлик. — Поняла.
Не я ли говорила, что между нами ничего не было? Тогда откуда эта боль? Откуда это чувство безысходности, если я с самого начала знала конец этой истории?
Глупо.
Очень глупо, Раиса.
Ты просто привыкла. Тебе ли не знать, насколько опасна сила привычки.
Я ведь около полугода тянула Дениса, терпела вечные скандалы и дурацкие россказни о том, что место женщины всегда на кухне, а мужик уж как-нибудь выкрутиться. Даже после того, как Денис умудрился взять кредит, мы не расстались.
Стоп, я же обещала Гайосу или артефакту простить его, хватит возвращаться к прошлому. Тем более, когда в настоящем полный…хаос.
Я не хотела прощаться. Потому что знала, что «Пока» выйдет крайне неразборчивым из-за всхлипов. Это будет неловко, и для него, и для меня. Вот бы он ушёл молча, и я…
Хотя он же пообещал, что вернётся, чтобы помочь вытащить девочек. Нужно, наверное, заняться дополнительными спальными местами и попыткой устроить их в жизни. Да, а ещё пора бы заняться своей карьерой. Долго я собираюсь в замдиректорах ходить? Вера с работы что-то говорила про открытие нового филиала, компания планирует расширятся и если я сейчас ударюсь в работу, то…А ещё можно пойти на права сдать, накопить на машину, и квартиру новую присмотреть, съездить на отдых, выбрать, наконец, хобби, записаться к мозгоправу психологу…
Глаза уже на мокром месте, а ведь он ещё даже не ушёл. Интересно, Дарио обнимет меня на прощание, может…поцелует? Я бы хотела этого, да, вот так, это ведь в последний раз.
Забежала в ванную и поняла, что веду себя, как наркоман, которого скоро отправят в лечебницу. Он, зависимый и больной, умоляет о последней дозе. Только моя зависимость не искусственна, она намного хитрее. Прорастает прямо в душу, оплетая сердце ветками, сжимает в тиски, из которых уже не выбраться.