Ну, хоть какой-то толк от демона! Его появление взбодрило. Эффект сравнимый с энергетиком в пересмешку с крепким кофе.
После пребывания в Империи, непривычно видеть его в простой широкой футболке и джинсах. Прошлая я влюблённо вздохнула, как же меня это бесило. Наверное, пора уже в психбольницу с этим раздвоением личности.
— Чем могу быть любезна? — «Зачем ты припёрся?».
— Я… — демон посмотрел на испуганных девочек и осёкся. — Нам нужно поговорить.
— Я думала, мы всё обсудили на балу, — его щёки залились очаровательным румянцем, а вместе с ним тепло затопило всё моё тело.
— Это касается того, что сказал Жевон.
— У тебя пятнадцать минут, — девочки бросили взгляд на меня, потом на Дарио, и прямо в пижаме, футболке и длинных клетчатых штанах, поспешили удалиться…на улицу.
— Эмм…нам…это… — начала Эвелин, которую Лили тянула к входной двери.
— Я забыла сказать Жен, чтобы она купила газировки, — продолжила Лили за подругу. Благо, на улице ещё было тепло. Листва только начинала желтеть и последнюю неделю держалось бабье лето.
— Да, точно, газировка. — ушки эльфийки задёргались, а лицо теперь сливалось с цветом волос.
Дверь громко захлопнулась, оставляя нас наедине.
Тень продолжала настаивать, чтобы я схватилась за нож и всадила демону прямо в… неважно.
Чтобы демон не имел ввиду, историю про убитого младенца или рассказ о том, почему он врал, что я обладаю магией, мне любопытно послушать.
— Обещаешь ли ты говорить правду, правду и ничего кроме правды? — сказала я голосом из мультика. Дарио притворно поднял руки, защищаясь. На мгновение я вернулась в прошлое, такое далёкое, когда в неведении я ещё доверяла ему.
— Ты изменилась, — сказал он, блуждая то ли насмешливым, то ли похотливым взглядом по мне.
— Тебе ли не знать, как смерть меняет людей.
Я понимала, что эти слова ранят, потому что…хотела его ранить. Причинить, хоть сотую часть боли, на которую он обрёк мою душу.
— Не знаю с чего начать… — он и вправду выглядел растерянным, похож на пятиклассника, который не знает где поставить запятую в диктанте.
— Мы можем помолчать ещё четырнадцать минут, и мирно разойтись, — кажется, демону такой расклад не понравился. Он недовольно хмыкнул и сел на диван.
— Помнишь, я говорил, что меня предали? — кивнула, не понимая куда он ведёт. — Не я убил ребёнка, уверен, это маркиз Хорхулл, который руководил армией до моего назначения, он как-то раздобыл чистый магический потенциал, по нему легко можно определить, кто причастен к делу. Жевону тогда нужен был только повод избавится от меня, и он лишил меня магии и отправил в место, откуда невозможно выбраться.
— А Алерия? Она как-никак лишалась ребёнка, которого ты предположительно убил, — задала я вопрос, который так давно мучил меня. — Почему она не выгнала тебя? Не отомстила?
— Это был не её ребёнок, — ноги подкосились, я не выдержала и рухнула на диван. С этими людьми существами вообще всё нормально? — У неё случился выкидыш на позднем сроке, но Жевон не мог оставить этого. Общий ребёнок был гарантией, ну, или скорее псевдогарантией, что он удержит власть. Когда пришло время «родов» он взял безымянного мальчика-сироту, мать, которого вскоре после его рождения умерла, а отец бесследно исчез.
— Он готов был…пожертвовать «чистотой» крови ради…ради чего?
— Ради хоть и призрачной, но возможности править Империей, — глаза Дарио помутнели, будто он находился не здесь. — Он не переставал держать Алерию в страхе, я думал, что она сойдёт с ума, поэтому хотел как можно скорее вернутся.
— И тогда ты попал в ужасный и без магический мир к самой отвратительной и жестокой Раисе, — раздражённо продолжила я его историю. Если он хотел разжалобить меня своим рассказом, то у него получилось, вот только жалость я испытывала к императрице и ни в чём неповинному ребёнку.
— Нет, я не могу объяснить…меня должны были заточить в вечные льды, так как проступок мой должен караться хуже смерти, — на последнем слове я побоялась, что у меня начнётся нервный тик. — Ты что-нибудь делала перед тем, как я появился?
Я возвела глаза к потолку, со стороны выглядело, будто я силюсь вспомнить действия новогодней ночи, но на самом деле я украдкой смотрела на чашу люстры. Она была тёмно-коричневой, почти матовой, поэтому мои красные стринги, едва ли были заметны. Но я знала, что они там. С той самой новогодней ночи.