Музыку вырубили, началось профессиональное препирательство, в котором он ни бельмеса не понимал, перешедшее во всеобщий вольный, со ржанием, треп; Андрюха промежду прочим представил Кирилла как бы всем сразу — Женя приветливо кивнула. Мефистофель-Паша за незакрытой дверью с недовольным видом извлекал отрывистые звуки из дудки невиданной формы. Потом в помещение ввалился некто толстый, неряшливо-бородатый, с бряканьем выгрузил на линолеум огромный пакет, в котором голубели пробки «Левенбрау», вызвавший у присутствующих всплеск энтузиазма. Женя похлопала добытчика по животу — тот, разумеется, объяснил, что лучше это, чем горб от работы.
Все потянулись к пакету, послышалось шипение, стук бутылок о бутылки. Женя от пива отказалась, попросила Кирилла, прислонившегося к косяку «предбанника», врубить стоящий там электрочайник. Кирилл снял его с подставки, встряхнул, убедился, что внутри пусто. «Я наберу, — сказал он соскочившей было с колонки девице. — Где тут у вас вода?» — «Пойдем, — протолкался к нему Андрюха. — Я отолью».
Он отвел Кирилла в сортир.
— Ну и как тебе Женя? — осведомился, пристраиваясь к писсуару.
— Ничего Женя, — хмуро оценил Кирилл, расстегиваясь рядом. — Я б сам с ней… порепетировал.
— Шансов мало, — хмыкнул Киндер.
— Я в курсе…
Они вернулись, Кирилл включил чайник, Киндер, подхватив свою басуху, заперся в соседней комнате с Пашей и двумя подошедшими волосатиками. Остальные обсуждали что-то туманное — вроде бы клубные площадки.
— А ты чего как не родной? Будешь? — Женя продемонстрировала Кириллу пивную бутылку.
— Благодарствуйте… — Он свернул пробку.
— Скажи, лучше «Шестнадцать тонн».
— Куда мне столько…
— Ты не из «Краша»?
— Не, я из Рязани.
— Ну и че в Рязани? — Она кинула в кружку пакетик и сняла чайник с подставки.
— Все то же. Пироги с глазами.
— Как тебя — Кирилл?.. — Насмешливый взгляд поверх пугливых загогулин пара из кружки.
— Вроде…
— Слушай, а как тебя называют? Ну, уменьшительно?
— Меня хрен уменьшишь, — он щедро глотнул и чертыхнулся, когда пена закапала на пол.
— Кирой не зовут?
— Редко.
— У меня знакомая есть, на женском такси работает, — она осторожно прихлебывала. — Знаешь, розовые «вольво» ездят? Она там водителем. Ну, понимаешь: клиентура у них чисто бабская, кто боится хачей-бомбил. Однажды вызвают ее в аэропорт встретить Киру и Женю. Она, естественно, ждет двух баб, а выходят Кирилл и Евгений, парочка голубых… Nothing personal, — хмыкнула она на Кириллово протестующее кряканье.
— Собственно, чья бы корова мычала…
— Черновик-то слышал?
— Угу. Частично.
— Чего скажешь?
— Вокальная партия понравилась. Не сочти за лесть.
— Спасибо. Хотя, по-моему, порнуха порядочная.
— Тебе виднее. Я не профессионал.
— Блин, кто тут профессионал… Буквально недавно же еще в домашней студии писались, самопал, без компрессора, без пик-лимиттера: опять, блин, «перегруз» — пой заново… Режиссера убить хотелось. «Плевательницу» — такая сеточка, знаешь, перед микрофоном ставится — я из колготок делала… — Женя улыбалась собственным воспоминаниям.
— А в каком ты офисе работала?
— Я?.. — она посмотрела на Кирилла. — В рекрутинговом агентстве… — хмыкнула. — Это я, естественно, название второго альбома придумала.
— Почему «естественно»? — машинально осведомился Кирилл, понятия не имеющий об этом названии.
— Ну, знаешь, «моббинг» — офисная дедовщина? Я когда еще в агентстве работала, вдруг возник страшный спрос на психологов. Все компании стали заводить штатных психологов. А то из-за нездорового климата на рабочем месте прибыль падает.
— А как альбом-то называется?
— Mobbing dicks, — хохотнул бородатый, вставший некоторое время назад у Жени за плечом. — Привет Мелвиллу… «Моб» — толпа, — пояснил он, приканчивая пиво, — «моббинг» — нападать толпой…
— Лаунж-панк… — пробормотал Кирилл, глядя, как бородатый увлекает Женю за талию в общую компанию.
Кириллу втискиваться туда почему-то совсем не захотелось, и он тихо, не прощаясь, вышел за дверь. Снаружи стемнело. Еще не по-настоящему: бледно-голубоватое небо в редких перьях облачной копоти было легким и высоким — но под козырьками подъездов уже горели ярко-оранжевые фонари. Кирилл отошел в сторонку, уселся на капот одиноко стоящего «Москвича» с кирпичами под отсутствующими передними колесами и стал допивать пиво мелкими глотками. Вялые мысли, то и дело возвращающиеся к Жене, сопровождала какая-то непонятная досада.