— Так не из-за себя же испугался. — Хмыкнула девушка. — За меня. Сам то ты умудрился кулаком ему челюсть в сторону свернуть, и клык выбить. — Она немного помолчала, искоса наблюдая как воспоминания отразились улыбкой на лице отца, и когда особая теплота блеснула в его глазах добавила. — А если бы вместо тебя, на берегу Богумир оказался, а не ты, что бы произошло?..
Перв вздрогнул и нахмурился, а потом вдруг хлопнул себя по коленям, и рассмеялся.
— Вот ведь плутовка. Вот лиса. Сговорились? Когда только успели? — Он вытер выступившие на глазах слезы и посмотрел на стоявшего рядом Богумира. — Добро. Научу. Но чур не жаловаться потом на жесткую науку. Сам такого захотел. Научу так, что добрым воином станешь. Но и про кузню не забуду. После меня, кто-то там справляться должен, да деревенским лошадям подковы ковать, не дочери же моей молотом махать, да меха раздувать".
— Ты чего смолк-то? — Прорвался сквозь воспоминания девичий голос. — Что там дальше с Велесом-то случилось? Мне же интересно, как он коровьим богом стал?
— Прости Славуня. Устал я что-то. В глаза словно песка речного насыпали. — Встрепенулся, словно от сна Богумир.
— Да, тятька за тебя знатно взялся, не ожидала от него такой прыти, и откуда он только все эти ухватки воинские знает. Никогда не думала, что он так лихо умеет с мечом да щитом управляться. Всё-таки было у него что-то в жизни такое, о чем он не рассказывает, не зря же у него по всем стенам оружие развешано. То его тайна, не нашего ума, но до чего же интересно, что он скрывает. — Девушка посмотрела на парня, и тепло, как мама улыбнулась. — Да ты спишь совсем, иди ложись, я тоже не долго задержусь. Без твоих побасенок занятных долго не выдержу и спать уйду.
— Сладких снов. — Улыбнулся в ответ Богумир, поднялся и зашел за угол печки, где для него на лавке была приготовлена чистая постель. — И всё-таки я стану воином... Стану великим воином, заслужу славу и женюсь на тебе. — Буркнул он в подушку, по-детски, упрямо надув губы. — Женюсь. — Прошептал еще раз, мечтательной улыбкой на губах и провалился в глубокий сон, без сновидений.
Глава 5 Убийца
Тренировки. Каждый день, с утра и до вечера. Без остановки сплошные тренировки до дрожи в коленях. Лишь солнце выглянет над горизонтом, позолотит первыми лучами рыхлый снег, а уже бег, босиком, прямо по сугробам, в одних штанах, в любую погоду, в метель, мороз, оттепель, не важно, чем тяжелее, тем лучше. Учитель не знает пощады.
Бег не просто так, а в руки полено, и по целине, до реки и обратно, несколько раз, причем полено с каждым разом становится все больше и больше, а садист тренер, улыбается приговаривая: «Не переживай сынок, что легкое бревнышко я сегодня нашел, завтра расстараюсь и потяжелее подберу, по увесистее да по корявее».
Перв все время недоволен, брюзжит мужик, что Богумир медленно, как ему кажется, двигается, но парень с ним не согласен. Он выкладывается полностью, так что в конце тренировки ноги сводит судорогой и не держат, а руки трясутся усталостью. Но разве это аргумент? Однажды учитель даже ожег сына Бога, кнутом вдоль спины, за нерасторопность. Не сильно, и не очень больно, но до чего же обидно. Его! Бога! Какой-то там смертный?! Да как он посмел?!
Богумир вскипел, и хотел уже в драку кинуться, но понял внезапно, что сам же и просил тренировать, потому быстро передумал. Перв, прочитал в злобных глазах ученика замысел, хмыкнул в бороду, и заставил отжаться двести раз, исключительно для профилактики, но не за то, что парень со своим учителем подраться захотел, а за то, что хоть и не струсил, но передумал.
- Ярости в тебе нет. - Сел кузнец рядом с отжимающимся в облаке пара, клубящегося от красного, обливающегося потом, несмотря на лютый мороз, тела, прямо в снег. – Безрассудства не хватает. Порыва праведного. Думка рассудительности злость души убивает. Все пытаешься просчитать последствия. Так не пойдет, так богатырем не стать. В драке так не получится, пока считать, да рядить будешь, убьют тебя вороги. В бою голова обязана отключаться, а тело жить само-собой должно, без думных помех, на инстинктах, тех, что на тренировках дадены. Видимо мало я тебя гоняю жалеючи. Надо будет подумать над этим. Крепко подумать — Он встал. – Доделаешь, что велено, без обмана, затем пойдешь в избу, позавтракаешь, там Славка кашу-дробленку, с маслом коровьим на столе оставила, краюху хлеба да кувшин молока. Перекусишь и в кузню, бегом, не мешкая, работы сегодня много навалилось, жало твоего меча вытягивать, да точить будем, и нам еще две подковы сработать заказали. Все успеть надо.