Черный, боевой конь вырвался паром взмыленных боков, и взвесью снежной пыли из мрака, и поднявшись на дыбы остановился напротив вставшего на встречу кузнеца. Из седла на землю, не касаясь стремян слетел воин и откинув в сторону, покатившийся по тропе, сорванный с головы шлем, раскинув руки, словно готов был обнять весь мир, растянул в широкой улыбке губы:
— Ну здравствуй, воевода, брат. Не ожидал меня увидеть?
— Гостомысл? — Удивленно воскликнул Перв. — Какими судьбами тут, и как нашел?
— Ты думал, от князя, в его же княжестве скрыться. Не обижай правителя, он каждый шаг твой отслеживал, все пятнадцать лет, как ты от него ушел да обидел.
— Сам знаешь, не мог я по-другому поступить. — Нахмурился кузнец.
— Конечно знаю, и Рар знает, потому зла и не держит. Думкам ты своим тяжелым тогда поддался, с бедой справиться не смог, от себя сбежать захотел... Дурак, хоть и воевода. Ну да, кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба. — Перл обнял старого знакомца, хрустнув тому позвонками.
— Я ведь по делу к тебе. Княже на службу зовет. Беда у нас. — Отстранился Гостомысл, и нахмурился.
— Что за напасть приключилась? — Перв посмотрел в глаза друга.
— С севера, племена рыбоедов под себя, жесткой рукой, Локк взял, и не успокоился на этом, решил и наше княжество подмять. Войной идет. Войско у него великое, и до сечи жадное. Рар собирает всех, кто меч в руках держать умеет, а тебе ведь равных в этом искусстве нет.
— Я-то не против, да у самого беда. — Вздохнул кузнец. — Повздорили мы с местным старостой, ухожу из деревни в никуда, с дочкой и зятем, не могу я их одних оставить, молоды еще, дров наломают.
— Нашел беду. С собой забирай в стольный град, терем твой за тобой так и остался, его убирают да протапливают. Даже барахло твое в сохранности. Служку приставили он за порядком следит. Но ежели хочешь, я с Любомиром поговорю, он после этого на них дышать побоится, не то, что козни строить.
— Сам разберусь. — Махнул рукой Перв. — Ладно. Уговорил. С собой заберу. Кузнецом мне видимо боги не дозволят помереть, вернусь на службу княжескую. В строй встану.
— В строй он встанет... — Усмехнулся гость. Воеводить тебя князь ставит. Помнит доблесть твою, и ум воинский ценит. — Гость протянул ладонь. — Сговорились?
— Сговорились. — Сжал ее Перв. — По утру выдвинемся помолясь.a
Глава 7 Орон
Совсем еще недавно, обычного деревенского кузнеца Перва было не узнать, важный стал, даже взгляд изменился, сделался властным, волевым и жестким. Это был уже не работник молота и наковальни, теперь это был воин, суровый, видавший не одну сечу и не единожды хоронивший павших друзей богатырь, даже шрам на его лице смотрелся по-другому, по-боевому, а не как досадное уродство.
Смазанная жиром кольчуга сияла сталью, и слепила солнечными искрами ласкового мартовского солнца. Шлем — ерихонка с волчьим хвостом, спадающим с острого верха на бармицу, и оттуда по могучему плечу на грудь, добавлял властности в суровый взгляд. На седло лошади, струился тяжелый атласный красный плащ, испещрённый серебряными рунами, славящими богов. Красные сапоги с меховой опушкой в серебряных стременах, уверенно сжимали бока вороного, всхрапывающего нетерпением коня, злобно косившегося черным глазом.
Вы спросите: «Откуда плащ, да конь?». Лучше всего на этот вопрос ответил княжеский сотник Гостомысл во время встречи:
— Не ужели ты, брат, думаешь, что знатный воин князя, приедет к тебе как простой новик-посыльный, в одиночку? Обижаешь. Сотня моя стоит в версте от сюда лагерем. Беспокоить тебя к ночи не хотели, вот и остановились там. Как расцветет, так появятся, и подарки тебе от князя привезут. Помнит Рар твои заслуги, возвращает воеводство, и дарует коня боевого из своей конюшни да плащ серебром тисненый, со своего плеча.
Весь скарб, что скопил Перв за время жизни в деревне, он решил оставить местным. Ни к чему он ему в столице, не понадобится, лишний груз. Вот и появился он, вдвоем с Гостомыслом, средь дворов, с этой целью, перепугав и озадачив жителей своим новым видом, и грозным сопровождающим.
При их появлении, с порога своего дома скатился красный и взволнованный Любомир, стрельнув страхом в удивлённых глазах по бывшему своему кузнецу, которого хотел еще только вчера изжить, отвесил поясной поклон сотнику.
— Рад видеть в своем селении такого знатного воина. Прости, что встречаем так по-будничному, непразднично, без даров, но нежданным для нас твой визит оказался. Знали бы, что приедешь, то подготовились бы.