Морена сидела неподалеку, обхватив голову руками, и монотонно раскачивалась. Перед ней на коленях стоял Даждьбог, и пытался успокоить, держа ее за плечи, но она этого даже не замечала, и бормотала себе под нос.
— Сыночек... Как же так-то. И что же теперь? Сначала ты, а теперь еще и Славуня. За что же нас так-то?..
Отчаяние нависало над семейством Перуновым, мутной пеленой.
Славуня пропала. Пошла на рынок, по просьбе отца, и пока тот разговаривал с богом грома в ее спальне, у кровати Богумира, исчезла. Как в воду канула. Слуги князя, по просьбе воеводы, обыскали весь город, опросили каждого жителя, но так ничего и не выяснили. Славуню видели многие, но куда она пошла не знал никто, только пожимали плечами и морщили лбы.
Послали гонцов по округе, по деревням да весям, и снова ничего. Как под землю девушка провалилась, ни слуху — ни духу.
Орону, который должен был с нее глаз не спускать, приспичило в тот самый момент пропажи, увидеть ворониху, да такую красивую, что зоб у пернатого перехватило. Не смог он сдержаться, и наплевав на свои прямые обязанности полетел знакомится. Любовь она такая, здравому смыслу не поддается, на какие только преступления, из-за нее проклятущей не идут, а тут всего лишь на минуту отлучится. Что тут, в центре города случится-то может? Люди кругом. Ни один тать непотребство в таких условиях совершить не посмеет.
Познакомился Орон с воронихой. Договорился о скором свидании с угольно-черной красавицей, на зорьке, на березе, что у заводи. Восхитился, со всем почтением удивительному, так соблазнительно изогнутому клюву, знаку благородных кровей, и игривыми, зазывными глазками, с искоркой плутовства. Поболтал недолго, а как без этого? Без этого некрасиво получится, и незамедлительно назад, а Славы и след простыл.
Он туда, он сюда, а нет нигде невесты Богумира. Он домой... Может туда вернулась, а там воевода с Перуном. Едва со злости, в два кулака не убили священную птицу, на силу увернулся. Вот теперь принимает заслуженную кару. Но что толку... Девушки как не было, так и нет.
— Как ты мог! — Ревел в бешенстве Перун. — Тебе дитя доверили, от ее жизни, жизнь моего внука зависит, а ну как поднимется он? Что сказать? Как винится? Любви ему захотелось... — Он привстал, и не сдерживая злости выпустил особо жирную молнию, которая, врезавшись в ворона, обволокла того огненным шаром, и рявкнув громовым раскатом, взорвалась.
— Ну виновен я, каюсь. -Встряхнулся и поднял виноватый взгляд Орон — Но чего громыхать то зазря, кто еще, кроме Инглии девку скрасть мог. Богиню солнечного луча пытать надо. Пусть говорит, что сотворила. Может не поздно еще?
— Ярил! Явись мне! — Перун встал, величественно вытянув руку.
Бога солнца явно разбудили. Он вышел прямо из воздуха раздраженно потирая глаза, и еле сдерживая зевоту.
— Звал, Великий? Чего в такую рань понадобилось? Мне до восхода еще часа полтора отдыхать можно было, а тут твой зов. — Голос его звучал недовольно.
— На работе передохнешь, я тебя тучками прикрою. Покемаришь немного. — Перун пошел ему на встречу. — Что же дочь твоя никак не успокоится? Просил же я тебя, поговорить с ней.
— Инглия? — Удивился и нахмурился Ярило. — Чего она опять сотворила?
— Невестку сына моего скрала, да спрятала. — Подскочила к нему разъяренная Морена, едва не кидаясь в драку. Даждьбог бежал за ней не успевая удержать.
— Инглия. — Рявкнул бог солнца. — Ну-ка поди сюда немедленно, противная девчонка.
Рыжая девушка, появившись, встала напротив, и не произнеся ни слова, посмотрела так недовольно, словно в слух спросила: «Чего вам еще от меня надо?»
— Ты по что же татьничаешь? Куда девчонку подевала? Просил же отстать от Богумира, не нужна ты ему. Что тебе неймется? — Сверлил недовольным взглядом отец дочь.
— Ничего я не крала. — Возмутилась богиня. — Навет это. Давно уже на них рукой махнула. Пускай сами своей любовью подавятся. Мне Лель предложил вместе жить, думаю согласится. Он бог молодой, перспективный и веселый, с ним хорошо будет.
— Не бреши отцу. — Подошел к ней Перун. — Грех это.
— Правду говорю. Можешь в душу заглянуть, ради такого дела я ее даже открою. — Развернулась к нему богиня. — На, гляди. — Она раскинула в разные стороны руки. — Мне скрывать неча...
— Тогда кто. — Растерялся бог грома, растерянно оглянувшись на Ярило. — Мы были уверены, что это твоей дочери работа?