23 и 27 параграфы договора давали право предпринимателю заключать договоры для привлечения производства работ плавсредства иностранных фирм. Правда, в этом случае он должен был доказать нехватку местных плавсредств или их мощностей. Тогда государство оплачивало все таможенные расходы по их использованию. Дополнительно предприниматель мог заключать новые договоры для передачи работ другим предпринимателям, как местным, так и иностранным. Но во всех этих случаях он должен был получить «добро» от Правительства Республики.
12 ноября 1924 года Правительство Республики утвердило этот договор, на основании которого предприниматель Густав Хюпплер и капитан Август Грюнберг (АО «Hüppler ja Ко») получили концессию на подъем всех затопленных в водах Эстонии в период Первой мировой войны плавединиц. Дополнительно было отмечено, что для окончания начатых до 31 декабря 1928 года, но не законченных к этому времени работ, срок окончания договора автоматически продлевается еще на один год.{55}
Выполнение договора требовало больших капиталовложений, чтобы полностью финансировать работы. У заключивших договор на концессию предпринимателей они отсутствовали, поэтому решили привлечь иностранцев, т.к. собрать на родине такой капитал возможности не было. Уже в декабре 1924 года Г. Хюпплер выехал за границу для поисков возможных инвесторов. Он посетил Берлин, Роттердам, Лондон. Удалось заинтересовать несколько английских и немецких фирм.
Большую активность проявили две немецкие фирмы: «Aufbau-Industrie G.m.d.H., Bremen» и «Bugsier-Rcderei und Bergungs-Aktiengesellschaft, Hamburg». Но они, дав согласие на подъем «Славы», выставили свои условия, основным из которых было то, что после подъема корабль уведут на разборку за границу, а Эстонии будет передано только вооружение.
Г. Хюпплер подал Правительству Республики соответствующее прошение с просьбой утвердить в срочном порядке их договоры с немецкими фирмами, т.к. до начала работ они должны провести необходимые исследования в районе затопления «Славы». Работы по подъему планировалось начать 1 июня, а погодные условия позволяли проводить их только в течение 4 месяцев. Но это предложение противоречило основному условию — разборка должна была проводиться в Эстонии. В результате был получен категорический отказ.
АО «Hüppler ja Ко» пытались подключить к работам по подъему «Славы» и крупнейшую в Эстонию спасательную организацию — «Балтийское спасательное общество». За работу ему обещали заплатить 22 300 английских фунтов стерлингов. Оплата гарантировалась только в случае успешного подъема «Славы» и доставки в указанное заказчиком место. В случае неудачи все затраты на проведенные работы должно было нести Общество, ответ от которого ожидали до 26 мая 1925 года.
К этому времени выяснилось, что все переговоры АО «Hüppler ja Ко» о подъеме «Славы» с немецкими, голландскими, французскими и английскими фирмами, а также «Балтийским спасательным обществом» зашли в тупик. Последнее на запрос так и ответило, а иностранные фирмы не устраивали условия эстонской стороны{56}. Одновременно с поиском капиталовложений, общество проявило активность и начало подъем и разборку судов уже в конце 1924 года, хотя, согласно условий договора с Правительством Республики, эти работы могли начаться 1 мая 1925 года.
На «Славе» планировали уже зимой 1924—1925 гг. начать работы на надводной части, откуда собирались демонтировать и вынуть все оборудование. Далее корпус хотели загерметизировать и в дальнейшем поднять в плавучее состояние. Но любые хорошие или плохие планы остаются шинами, а в реальности почти всегда все складывается по-иному.
Поэтому АО «Hüppler ja Ко» начало свою практическую деятельность с более малых и доступных для работ затопленных судов. Для этого заключили договоры с местными подрядчиками. «Первой ласточкой» был подъем осенью 1924 года силами Портовых мастерских в Минной гавани Таллинна подводной лодки типа «Кайман». За ней начались работы на английской подводной лодке «С-32» и канонерской лодке «Кореец», лежавших на грунте в Минной гавани Таллина. Хотя разборка этих плавединиц прямо не связана с темой «Славы», все же стоит сказать несколько слов об их конечной судьбе.
В ноябре 1918 года немцы оставили в Адмиралтейском бассейне Старой гавани Таллина (Портовые мастерские) бывшие российские подводные лодки: «Кайман», «Крокодил» и «Дракон». В феврале 1919 года Командующий ВМС назначил комиссию из инженеров-кораблестроителей и механиков для определения возможности их использования. Общий вывод из обширного письменного заключения комиссии был один — это металлолом. Было приказано использовать с подводных лодок пригодный для этого материал при ремонте других судов. Неизвестно, что именно было использовано, но в конце 1924 года две лодки находились в затопленном состоянии в Адмиралтейском бассейне, а одна в Минной гавани{57}.