К тому времени великолепным ответом на агрессивное развертывание Штатами тысячи стратегических ракет «Минитмен» уже заканчивалось развёртывание совсем недорогих, но во многом опередивших американцев межконтинентальных ракет легкого класса УР-100, разработки Владимира Челомея. За кратчайшее время СССР развернул их на своей территории, как и американцы, ровно тысячу, связав управление пуском в единую устойчивую и к тому же адаптивную систему. Потому защищённость ракет от ядерного удара оказалась очень высокой, что не позволяло американцам разоружить Советский Союз упреждающим ударом. Нападение на СССР теряло смысл, ибо последовал бы ответ, последствия которого США никак не устроили бы.
Таким образом, только Владимир Челомей создал для СССР вполне достаточную и надёжную систему защиты от ядерного нападения противника. Его стратегические ракеты обеспечили ядерный паритет с американцами. А ведь ещё и весь советский флот был оснащён его крылатыми ракетами! Вот это вклад!
Именно Владимир Николаевич Челомей сделал то, что Сергей Королёв обещал, но так и не выполнил, заигравшись с космосом и плюнув на порученную ему оборону страны. В общем-то, со стороны Королёва это стало государственным преступлением, на которое в СССР закрыли глаза после триумфа первого и последующих спутников Земли. А ведь не спутники тогда были нужны нашей стране! Не на спутники страна выделяла Королёву огромные средства, когда работящий наш народ недоедал.
Но в качестве упрёка и этого сказать мало, ибо с задачей ракетной защиты страны не справились и такие авторитетные разработчики ракет, как Михаил Янгель и Валентин Глушко, как ни старались. А, похоже, действительно старались. Не как Королёв, лишь имитирующий работу над стратегическими ракетами, но упрямо занимающийся космосом.
Владимир Николаевич Челомей стал для своей страны самой надёжной защитой. А вот для США, для НАТО и тайного мирового правительства он представлял собой прочнейшую стену, которую в борьбе с Советским Союзом они пробить никогда не смогут. Они это понимали, потому поставили задачу уничтожить конструктора физически.
Это удалось только в декабре 1986 года, когда в стране царили новые, не патриотические порядки. Владимир Николаевич случайно попал в больницу с бытовой, но непростой травмой стопы, и с этого времени стал доступен врачам-палачам. Тогда-то у них и появилась возможность свободно вводить любые медикаментозные препараты. В том числе, и яды!
Только теперь-то, когда мы знаем очень многое, нам понятно, что выйти из больницы Владимир Челомей не смог бы ни за что! Он давно был приговорён Штатами.
Опытные советские исполнители, негодяи, конечно, лишь ждали удобного случая, чтобы не потянулся шлейф ненужных подозрений. Но тому руководству СССР было не впервой уничтожать людей, которые являлись подлинными драгоценностями нашего народа. Потому в один из дней, когда Владимир Челомей по телефону поговорил с женой, когда он поделился с ней, что «Придумал такое! Такое!», у него случился тяжелейший инфаркт миокарда. Спасать его, разумеется, как и планировали, не стали. Сказали, будто не смогли.
К тому времени советские стратегические подводные лодки уверенно догоняли американцев по суммарной ядерной мощи их ракет, став основной ударной силой на случай развязывания войны. К тому же – силой мобильной и простреливающей всю территорию США, оставаясь невидимой в пучинах мирового океана.
Главная проблема первых советских атомоходов – высокая шумность. Но она была успешно разрешена в лодке проекта 971. Начиная с него, наши подводные корабли стали незаметнее американских.
К тому времени Дмитрий Устинов буквально изнасиловал экономику Советского Союза производством малоэффективных бомбардировщиков Андрея Туполева и немыслимой армады всё новых и новых танков. Содержание дивизий, вооруженных этими самолётами и танками, обходилось значительно дороже даже очень затратного их производства. К тому же в случае войны туполевские бомбардировщики, направленные поразить цели на территории США, почти наверняка должны были погибнуть. Для возвращения домой им не хватало дальности полёта. Конечно, предполагали, что удастся сесть в какой-нибудь дружественной стране Южной Америки, но, как говорят, бабка надвое гадала.