– Конечно, посидим Людок! Теперь не опоздаем! А с этим такси, столько было волнений… С этим московским временем! С этим пересчётом! – согласился я и одновременно ощутил рождение в себе смутного беспокойства.
Чтобы не паниковать, я очень-очень медленно достал свой билет и взглянул на номер рейса. Это было странно! Очень странно! Но мой рейс имел такой же номер – 4248 – как у того, на который объявили конец посадки!
«Да, действительно странно! – всё ещё повторял я, соображая. – Неужели бывает полное совпадение номеров? – и вдруг я догадался. Между лопатками защекотала струйка пота. Ноги стали ватными. – Какое совпадение?! Побежали!» – скомандовал я тебе.
Мы бросились к стойке для регистрации. В вытянутой перед собой руке я протянул девушке в синем кителе свою последнюю надежду:
– Девушка! А этот рейс, когда… Когда регистрация?
Она спокойно взяла билет в свои руки и ответила без признаков сожаления:
– Самолёт уже готовится к вылету. Посадка закончилась! С этим билетом вы в течение часа можете обратиться к дежурному по аэровокзалу. Билет перерегистрируют на ближайший рейс.
– Как!? Девушка! А, может, я еще успею? Зарегистрируйте меня! Пожалуйста! Очень надо! Я сам добегу до самолёта, а? Вещей практически нет!
– Ну, что вы?! За летящим самолётом вы точно не успеете! Да и свободных мест в нём нет! Я же вам объяснила – в течение часа!
– Я… А следующий в Москву когда? – пока я ждал её ответа, моя душа с шумом в голове проваливалась в пятки. – Боже ты мой! Опоздаю ведь на регистрацию в Москве, а потом и в Казань не улечу! Принцип домино обязательно сработает! Опоздаю в училище! Лучше здесь повеситься! Без мучений!
– Часа через два… Обратитесь в справочное или сами посмотрите расписание! – посоветовала красавица в форменной одежде. – А лучше, направляйтесь сразу к дежурному по аэровокзалу!
– Ага! Он меня на своём личном домчит, что ли?! – съязвил я, не зная как теперь быть не только мне, но и тебе.
– Да, не убивайтесь так, молодой человек! Ещё успеете! – посочувствовала красавица. – Война в ближайшие дни всё равно не начнётся! – усмехнулась она, намекая на мою принадлежность к вооруженным силам.
Я развернулся к тебе. Ты смотрела на меня одновременно с ужасом, вполне осознав произошедшее, но и как на бога, который в самых безнадёжных ситуациях всё же способен творить чудеса. Теперь ты ждала чуда. Необходимость в нём явно возникла, но что я мог в сражении с Аэрофлотом?
Мне стало жаль тебя. Я поцеловал твою щёку и предложил отойти в сторонку. Следовало сообразить, как быть дальше?
– Вот, как мы поступим! – произнёс я железным тоном, чтобы ты успокоилась от вида моей решимости. – Считай, что ты меня уже проводила! Не перебивай меня! Понятно? Я и сам отсюда улечу, а ты отправляйся-ка сейчас в свой институт. Самое ведь время! Как раз успеешь на занятия. Потому, давай прощаться, но только без слёз! А я здесь в два счёта разберусь – пустяковое, в общем-то, дело! Только чересчур неожиданное! Считал, считал время под это такси… А следовало считать под самолёт! Когда-нибудь станем вспоминать это утро как самый лучший анекдот! Давай, поцелую тебя, и беги на занятия! Ну, улыбнись, родная!
64
Не стану утомлять читателя подробностями моего путешествия, но к шести вечера я добрался до Казани, отыграв у московского времени примерно три часа. И всё потому, что летел на северо-запад и почти со скоростью вращения Земли. Получилось бы ещё лучше, если лететь строго на запад. Этот эффект хорошо известен дальневосточникам. Вылетая из Владивостока или Хабаровска, они оказываются в Москве ровно в тот же день и в тот же час, в который вылетали из дома. Будто долетели мгновенно! А в родных городах, между прочим, жизнь уже перескочила часов на десять вперёд!
Весенняя Казань, как и Домодедово, напрягла двадцатиградусным морозом. На улицах жуткое нагромождение снега. Для освобождения проезжей части снег тракторами привычно отброшен на тротуары. Высота образовавшихся снежных барьеров – три-четыре метра. По крайней мере, мой троллейбус и остальной транспорт тащился внутри снежного коридора, не имеющего крыши.
Стало быть, пока я в Ашхабаде встречался с весной этого года, здешняя зима навалила снежка ещё больше, нежели за все отпущенные ей месяцы, хотя формально красавица-весна уже пришла и в Казань! Ведь было девятое марта! Но местные жители по опыту знали, что ждать тепла им придётся еще месяца два!
В конце февраля, когда я улетал из Казани, двадцатипятиградусный мороз звенел в воздухе и хрустел под сапогами. А всего через несколько часов полёта я блаженствовал в настоящем раю! Плюс десять, деревья обзаводились листочками, и в воздухе царствовал аромат очищенного прошлогоднего хлопка! Но прошло несколько дней, и из весеннего Ашхабада я вернулся в дикий холод. В ту свирепую зиму, из которой с радостью недавно вырвался. И мне предстояло ещё два месяца дожидаться той самой весны, с которой я совсем недавно расстался в Ашхабаде!