Может, это и ерунда, поскольку она – лишь обязательное начало восстановления своего величия, как народа, а дальнейшее укрепление заявленного величия потребует, куда больших разумений, усилий, жертв и, главное, великих свершений!
24
Но опять вернусь к финалу первого лыжного кросса. Первого, разумеется, в моей жизни.
Долго я грустил тогда за пригорком, делающим меня незаметным со старта. Следил за работой «Теслы», поджидал своих товарищей-лыжников. От внезапно свалившегося безделья мне даже взгрустнулось. До острой боли в сердце. Хоть плачь, да ведь не поможет!
К тому же я заметил, что Володька Селин, один из наших лосей, уже прошёл всю дистанцию и теперь рвётся к финишу. Красиво идет. «Умеют же люди!». А на пятки ему наступает Толька Клименков. Мощности в нём, будто в тракторе, но тяжеловат, потому хрипит, сопит, но разве его остановишь? В метрах двадцати держится Толька Щуплецов, да так красиво идёт, что его размашистым безукоризненным шагом можно лишь любоваться. Прирождённый лось!
Вот я и подумал тогда, что пришло моё время. С моей-то скоростью, если я за самых последних ребят зацеплюсь, то на финише к вечеру буду! Потому пора из засады выходить и двигать «дрова» в известном всем направлении.
Вышел я на лыжню вслед за промчавшимися с ветерком товарищами и уже собрался в путь, да слышу сзади раздраженный окрик:
– Лыжню!
Я тогда лыжных порядков не знал. Ясное дело, первый раз выступал. Потому с лыжни не убрался. «Да и почему я должен? Тебе же надо! Сам-то прёшь так, что любой танк позавидует! Вот и объезжай, зараза! Не трамвай – с рельсов не сойдёшь!»
А позади опять резко, уже зло и чуть ли не в спину мне:
– Лыжню! Лыжню! Твою мать!
Не успел я посторониться, да и не очень-то хотел, как мощный толчок в зад отправил меня носом в снег. И хотя подобное положение в тот день было привычным, но выходить из него с достоинством я ещё не научился. Пока крутился, барахтался, переворачивая свои «дрова» в нужное положение, опять слышу сзади знакомую песню:
– Лыжню!
Тут уж я отполз, насколько смог, но палка на лыжне осталась. Слышу хруст. Конец нашёл мою палку. А с одной, рекордов мне не поставить! Правда, жалеть о том я не стал!
Пока снег с ушей стряхивал, слышу вопль протяжным срывающимся голосом:
– Лыжню-ю-ю-ю!
Ну, думаю, если каждому условия создавать, до финиша мне не добраться. Не пущу больше никого! Что за несправедливость! Сильный слабому обязан помогать, а здесь слабого все гоняют! Несправедливо!
Пока искал правду, получил новый пинок в зад и устно – весьма насыщенное эмоциями пожелание. И опять я трепыхался в снегу. Все лыжи поперёк! Шапку пришлось палкой подтягивать. А в ней увесистая порция снега! Но спорт – он такой, сильных только выжимает, а слабых засушивает! Слабаки спорту не нужны!
Не стал я на весь мир обижаться, натянул шапку с остатками снега и хотел вернуться на лыжню, да только опять сзади всё то же…
В общем, каждому понятно, что оказался я в некой очереди, и мне в ней места не нашлось!
Но ведь и я не лыком шит! Как-никак, а часть дистанции самостоятельно прошлёпал-таки, потому понял кое-что в этом лыжном деле! Вот уже и финиш красной растяжкой в глазах рябит, и оркестр мазуркой по ушам дубасит.
Тут-то я и сообразил, что рановато финиширую. Совсем уж рановато! Ещё подумают, будто я лось! Но кто поверит, что с первого раза первый разряд сделал тот, кто едва ногами сучит?
И что мне оставалось? Не задний же ход включать?!
Продолжал чуть медленнее пилить, отталкиваясь одной палкой, но к финишу-то и к позору своему, всё равно приближался чересчур уж быстро. Беда! Но и отсидеться уже негде. Хоть обратно поворачивай!
Оглянулся я с надеждой на чудо. Вижу, – догоняет меня большая группа наших. Тогда и пришло спасительное решение. Ударил я себя по переносице ребром ладони, да, видно, пожалел.
«Когда не надо, кровь сама хлыщет, а теперь не допросишься! Больно, конечно, по замёрзшему носу, но как иначе?»
Стукнул ещё раз. Она и пошла, горячая!
Тогда принялся я елозить ногами, уже что было силы. Приноровился в итоге. Голову назад запрокидывал, чтобы кровь экономить, но когда оркестр в мою честь загремел, дернулся я-таки на радостях и который раз в лыжах запутался. Вскочил сразу, будто спешить мне надо, и давай ногами топать! Рвусь к финишу, будто Тузик с цепи! Оркестр помогает, работает, может, даже для меня одного! Почёт и уважение!
И сзади никто не мешал. Никто не рявкал, подавай ему лыжню! Потом мне объяснили, оказалось перед самым финишем лыжню можно не уступать.