Притом наша авиация ещё умудрялась на пехоту свысока поглядывать, хотя ее экипажи погибали не реже пехотинцев. Однако в единую систему огня всё это так и не складывалось, не помогало успешнее громить врага. И я думаю, из-за генералов! От них зависело единство управления огнём и его эффективность! От них должна была исходить забота и о людях на войне, и об их жизнях, а не о бессмысленных налётах и бомбардировках! Не о перетягивании канатов между собой!
А артиллерия… Бог войны! Тоже ведь без слёз не вспомнить! Какой с неё толк, если всегда бабахала по площадям, а не по разведанным целям! А их, когда требовались, всякий раз не оказывалось! Потому немцам в блиндажах да в укрытиях от наших обстрелов даже страшно не становилось!
Но грохот артиллерия производить умела! Он, наверно, ей и засчитывался! Как артподготовка, так битый час земля грохочет, если не дольше. Из всех стволов! И потому свои задачи артиллерия, якобы, выполняла!
Вот только немцы после тех задач лишь посмеивались. Они хорошо изучили возможное время обстрелов, потому предусмотрительно прятались в укрытиях. Знали и продолжительность огня, и даже то, что русские скоро опять начнут тупо штурмовать в лоб, ложась на пули. А немцы – опять их из миномётов. Значит, опять огромные и неоправданные потери! И опять русские станут всё упрямо повторять, как у них принято – «любой ценой!»
От своей пехоты русские артиллеристы обычно отбивались, оправдываясь, будто берегут снаряды. Действительно, их в бою всегда не хватало, потому что палили густо и пусто! Палили в белый свет, а не по разведанным целям!
«Мы их шрапнелью и миномётами, – удивлялся в своём блокноте убитый немецкий офицер, – давно вся высотка кровью залита! А они всё лезут, ползут, бегут! У них это героизмом называется. Только после наших миномётов редко кто воскресал! А русские командиры не понимают, опять своих людей на верную смерть толкают! Будто война – это всего-то мясорубка для человеческих тел, а не борьба умов и техники! Ни умов у них не видно, ни техники!»
Помню я, спросил как-то об этом на лекции по истории КПСС, когда о героизме комиссаров речь зашла. Но полковник ответил совсем легко. Кому-то показалось, даже убедительно. «Видите ли, товарищи курсанты, фашисты берегли своих солдат только потому, что их людские ресурсы были весьма ограничены!»
Стало быть, красноармейцев на фронте было вполне достаточно даже для их бессмысленного уничтожения! Вот почему людей, оказалось, жалеть не требовалось!
Оказалось, что людей даже не предполагали беречь! Как не вспомнить жуковское откровение: «Бабы ещё нарожают!»
Отсюда и соответствующее поведение на фронте командиров. Особенно, генералов. Причём их самих за годы войны треть погибла. То есть, многие из них и себя не жалели! Это и есть героизм? Не в том, оказывалось, чтобы задачи играючи решать (за счёт военного искусства, за счёт превосходящей техники и вооружения), а в том, чтобы не жалеть ни людей, ни себя? Так, что ли?
Но ведь, принимая свои решения, генералы нутром понимали, что людей жалеть, в общем-то, им смысла нет. Конечно, нельзя об этом вслух говорить! Нельзя их просто так посылать на смерть, но как генералам быть иначе, если по-другому они не умели? Куда проще делать, как всегда! Приказал «вперёд!» и «ни шагу назад!» – и всё! Считай, свой долг генерала перед родиной исполнил! Не отступать же приказал!
А то, что задача в данных условиях невыполнима, что нужно как-то иначе, это для генерала не столь уж важно. Приказ отдан, а остальное пусть делают подчиненные! Это – их работа! Пусть своей кровью заливают пустые поля, да безымянные высотки! Это их судьба!
Почти все командиры так и рассуждали, безропотно выполняя любые приказы. А попробуй не выполнить! Потому сия наука и переходила от одного командира к другому!
Понятное дело, если людей в ходе боя сильно побьют – это, конечно, плохо. Плохо, поскольку батальоны, полки и дивизии окажутся неукомплектованными и слабыми.
Но что же делать, если иного не дано? Только и оставалось жертвовать своими, а потом ждать, когда живых пришлют. С матюгами сверху, разумеется, но ведь пришлют когда-то!
А если и не пришлют, то скоро ослабленные части во второй эшелон отведут. Там спокойнее! Там и выживать проще!
Ну, а если уж совсем много народу поляжет, так ещё лучше, между нами говоря! Тогда не то, что во второй эшелон, тогда вообще с передовой уберут. На переукомплектование. Это же в тыл! Почти, как в отпуск! И зачем людей беречь против собственной выгоды? Мне же самому любой ценой выжить надо! У меня же мать! Меня жена и дети дома ждут!
Ох уж эта психология людей на войне! К самому себе тяжёлый вопрос всегда камнем висит: «При такой психологии получается, будто среди генералов настоящих героев и быть не могло! Так, что ли?»