И всё же, действительно, сдался мне этот Жуков! Он уж похоронен почти полвека назад! Но стоит поперек моих мозгов опять! Многое, видно, в нашей жизни напортил! Казалось бы, шут с ним! Ну, был он самовлюбленным, болезненно тщеславным, был человеконенавистником, готовым на всё, лишь бы забраться на самый верх, где воплотился бы в абсолютного вурдалака. Именно таким бы он и проявил себя, каким сам рисовал советскому народу образ Сталина после смерти вождя. Но мне-то он зачем? Может, затем, что слова фронтовиков никак не забываются? То же не обыкновенные слова были! То были выплеснувшиеся наружу страдания.
Он после войны ещё больше наворочал! Уязвленное самолюбие Жукова не могло смириться с тем, что в мирное время он, якобы самый великий полководец всех времён и народов, не возглавил нашу страну, как это сделали у себя на родине генералы Эйзенхауэр и де Голль.
«Даже неполноценный Хрущёв, тоже мне, липовый генерал, и тот меня обошёл!» – злился Жуков. Ведь его даже министром обороны не назначили. Недооценили или Сталин понимал, с кем имеет дело?
И как же хорошо, между прочим, что не назначили! Когда Хрущев сделал его все же министром на короткое время, то Жуков всё равно успел наворочать! Например, перевёл вооруженные силы на ночной образ жизни! Зачем? Он сам-то это понимал? Конечно! Только, чтобы показать всем, будто он может всё, что ему вздумается.
Или ещё. Заставил всех подтверждать спортивные нормы, независимо от возраста и состояния здоровья. Всех, кроме себя, разумеется! Тогда покинули Армию очень многие боевые генералы и немолодые офицеры, особенно, когда-то раненные, прошедшие войну, но способные боевым опытом принести своей стране еще немалую пользу.
Хрущёв, сам подлец, каких свет не видывал, подлеца Жукова видел насквозь, потому скоро сам и снял его с должности Министра и отправил на дачу как в заключение. Боялся Никита Хрущёв, кабы Жуков ещё один государственный переворот не устроил! Боялся, чтобы и его самого не скинул! Опять ведь его недооценили. Опять его обидели! Опять с его заслугами не посчитались!
Но хватит! Вперёд надо смотреть! Сам ведь только что решил, что людей наших объединять нужно, а размышления о Жукове их разобщают. Не хочу свои воспоминания о нём смешивать с воспоминаниями о людях, которых есть за что уважать. Которые не имели столь высоких должностей и такого множества наград, но в любых ситуациях оставались людьми.
Для меня последнее обстоятельство всегда имело решающее значение. На таких людей и надо сегодня опираться. В нашем народе их всегда находилось тем больше, чем тяжелее наступали времена!
36
Вот! Вспомнились, наконец, наши училищные генералы. В Казанском ракетном их было два. Люди, совершенно разные по любым признакам. Так нам казалось. Разные военные судьбы. Разный стиль работы. Разное отношение к подчиненным.
Старшим по должности был начальник училища генерал-майор Ромашкин. В представлениях курсантов (может, мы со своего уровня и не сумели многого разглядеть) он был военным барином.
Все пять лет учёбы мы только и видели его то на трибуне, то проезжающим мимо в персональной «Волге». И хотя в машине он объезжал совсем немалые территории вверенного ему училища, но и в других случаях предпочитал видеть нас на почтительном расстоянии.
Подробности деятельности из его кабинета нам, разумеется, были не доступны. Даже мне! А ведь я раз тридцать нёс службу часовым у Знамени. То есть, много часов простоял напротив его кабинета. Туда входили самые разные офицеры, потом они выходили в том или ином настроении, но разведать что-то конкретное мне так и не удалось!
«И что с того? – вправе спросить меня каждый. – Почему же решил, что он барин?»
Так ведь, чего стоит одна его дистанция? Показная важность и неприступность! Прямо-таки величественность! Но мне не приходилось от кого-то слышать восторгов в адрес нашего начальника училища как человека. (Просто мне не повезло?) Более того, складывалось впечатление, будто его уважали лишь за погоны генерал-майора!
Зато заместителем начальника училища к нам сослали, да еще с понижением, генерал-майора Савельева. Раньше он командовал дивизией РВСН. Это само по себе вызывало к нему наше уважение! Но не только это.
Тамошняя сорока на хвосте принесла, будто сняли Савельева с дивизии за тяжелое происшествие с гибелью нескольких человек. Такое в войсках случается! Не кондитерская же фабрика! И совсем не факт, что генерал Савельев был хоть сколько-то виновен. Но он как командир за всё должен отвечать! Он и ответил! Наказать-то, как принято в армии, всё равно кого-то следовало! Если кто-то наказан, значит, меры приняты! Дело завершено!