Мы, курсанты училища, Савельева опасались и одновременно любили. И было за что!
Он нас не чурался, был крайне въедливым и знал даже скрытые стороны курсантской жизни. Не считал для себя унизительным остановить любой взвод и проверить, словно старшина, обувь, состояние каблуков, чистоту портянок, носовые платки… Его интересовало всё! И не только наш быт, но и умонастроение, потому задавал вопросы, выяснял мнения.
Думается мне, по своему богатому фронтовому опыту генерал понимал, что подчас ничтожные мелочи определяют исход самых важных дел, вот и нас подводил к тому же выводу.
Савельев всегда, где должны быть курсантские подразделения, появлялся неожиданно. Не следил и не выслеживал, нет, он просто жил нуждами училища и потому считал необходимым знать всё в нём обо всём.
Если во время перерыва между занятиями его замечали на главной аллее, когда взвода строем переходили из одного учебного корпуса в другой, поднималась «тревога» и все стремительно перетекали на параллельную аллею. Куда угодно, лишь бы с его глаз долой!
Почти наверняка остановит и начнёт выяснять, почему, например, заместитель командира взвода идёт не впереди строя, а сбоку? Или почему последняя шеренга не заполнена? Или почему не у всех курсантов есть перчатки? И почему старшина до сих пор не наказал курсанта за утрату выданных ранее перчаток и не выдал ему другие? Или сделает замечание, чтобы свои портфели и папки убрали внутрь строя…
Мелочи? Конечно! Но таков уж воинский порядок! Что останется, если его перестанут соблюдать? Вполне возможно, опять кто-то погибнет на стартовой позиции, как случилось когда-то у генерала Савельева. Он не мог повторно такое допустить.
Наши приёмы с увиливанием генерал, конечно, всегда разгадывал. Случалось и так, что взвод только свернёт за спасительный угол учебного корпуса, как сразу с генералом и повстречается! Савельев с доброй улыбкой уже поджидал за углом! «Попались, голубчики?!»
Но генерал не имел обыкновения выискивать, к чему бы придраться, коль уж встретились. Он не выдумывал недостатки, если их не было в реальности. Ему лишь во всём требовался порядок. Как хорошая хозяйка не может потерпеть в своём доме того, что её способно опорочить, так и генерал Савельев наводил порядок в доме, за которым ему поручено следить.
Вспоминаю рассказ своего товарища Юрия Сухова. Однажды он нёс службу дневальным по курсу. Неожиданно на входе в казарму появился генерал Савельев. Обычно с других курсов всех нас обязательно предупреждали: «К вам направился…» А в тот раз это правило не сработало; вынырнул прямо перед носом.
Курсант Сухов, как и подобало дневальному, громко подал команду: «Курс! Смирно! Дежурный по курсу – на выход!»
Генерал остановился перед ним и спокойно поинтересовался, кто ещё находится в казарме?
– Товарищ генерал! – доложил Сухов. – Весь личный состав находится на занятиях! Здесь остался только наряд. Если считать со мной, то три человека! Из командования курса – только старшина Бушуев, он находится в каптёрке.
– Вольно! Оставайтесь! – разрешил Савельев и по длинному коридору направился вглубь казармы.
Перед ним в соответствии с уставом внутренней службы вынырнул с докладом дежурный по курсу младший сержант Дегтярёв. Взмахом руки генерал прервал его доклад и велел отвести в каптёрку.
Дверь в нее в конце коридора была распахнута, но старшины Бушуева на месте не оказалось. Это показалось странным, ведь в каптёрке много ценных материальных средств, потому бросать всё вот так, безнадзорно, никто бы не стал.
Но ситуация оказалась весьма показательной для понимания нашего генерала Савельева. Иначе говоря, если угодно понять, какой ужас охватывал кое-кого при встрече с генералом Савельевым, достаточно вспомнить ту незапертую в каптёрку дверь и последующее поведение нашего бравого старшины Бушуева.
– Где же ваш старшина? Испарился он, что ли? – усмехнулся генерал Савельев в сторону младшего сержанта Дегтярёва.
– Не знаю! – растерялся дежурный. – Только что был здесь!
– Ладно! – опять усмехнулся генерал, поглядывая на открытую форточку. – Плохо вы, товарищ младший сержант, знаете обстановку на курсе. – А теперь проводите меня в умывальник и туалет!
Там, благодаря усилиям наряда, всё оказалось в порядке. Но старшину не нашли и там.
На обратном пути генерал обстоятельно осмотрел все курсантские кубрики. Проверил прикроватные тумбочки, в которых редко бывал должный порядок. То голый обмылок прилипнет к непокрытому салфеткой донцу ящичка, то зубная паста скручена рулетом, а то и вообще всё брошено навалом. Но теперь не к чему было придраться.