Но как можно из большого количества претендентов выявить тех командиров, за которыми пойдут? Как их выбрать, если это не очевидно?
Никто не подскажет волшебного решения этой задачи. Никто не подскажет решения, которое бы помогло любому командиру или кадровику безошибочно и, действуя чисто формально, решить такую задачу.
Но всегда остаётся логическая зацепка, позволяющая решить ее правильно! И ею может стать только авторитет командира у своих подчиненных. Если командир пользуется им в своём малом коллективе, то успех, скорее всего, будет ему сопутствовать и в дальнейшей карьере, то есть, по мере продвижения на всё более высокие должности, когда и подчиненных у него становится всё больше. У маршалов подчиненных могут быть миллионы.
Но мне, к сожалению, часто приходилось наблюдать выдвижения некоторых офицеров совсем по другим принципам. Потому, наверно, и среди генералов встречаются люди уважаемые, но ведь много и других. У нас, случалось, даже министром обороны назначали людей, которые уже с первого взгляда оцениваются, как совершенно непригодные по профессиональным, моральным и нравственным критериям. Всякие сердюковы и прочие! А долгое время население вообще готовили к тому, чтобы на этот пост поставить женщину! Это, за какие заслуги перед отечеством? Или совсем не перед ним? Так или иначе, но и любое государство, и армия, и рыба всегда гниёт с головы!
Кстати, в аттестации, подготовленной ещё до войны командиром кавалерийской дивизии Рокоссовским на своего подчиненного, командира полка Жукова, сделан очень точный и принципиальный вывод. Не ручаюсь за его формальную безупречность, но ручаюсь за смысл: «Нецелесообразно использовать (Жукова) на штабной работе, поскольку он ее органически ненавидит!»
Однако этот объективный вывод во внимание не приняли, и перед войной Жукова не только назначили на штабную должность, но, более того, даже на должность самого главного штабника – Начальника Генерального штаба Вооруженных Сил.
Это стало серьёзной ошибкой, отразившейся на всей истории нашей страны. Если человек ненавидит какой-то вид деятельности то, понятное дело, успехов в нём ожидать не приходится.
Промашку, скорее всего, допустил Сталин. Он был гениален во многом, он и в поступках человеческих разбирался гениально, но только не в людях. Он не видел их насквозь. Потому они часто подводили. Вот и с Жуковым получилось так же. Сталин сразу разглядел выдающиеся волевые качества Жукова и посчитал, что такими же должны оказаться и его общечеловеческие качества. Это вышло иначе! И промашка Сталина лишь подтверждает чрезвычайную сложность подбора нужного человека на должность командира и начальника.
Что же касается Жукова, то, несмотря на стремительный карьерный рост, его редко кто уважал. Близкое окружение его опасалось или даже боялось, но никогда не уважало, и, тем более, не любило. Потому, идти за ним с тем высоким вдохновением, без которого не бывает действительно великих побед, мало кто собирался.
Чтобы нейтрализовать отсутствие уважения, Жуков использовал жестокость. Уже потому его назначение в качестве начальника Генштаба или командующего никогда не могло стать более удачным, нежели назначение человека, которого люди просто уважают.
38
Кстати, только сейчас пришло на память нечто, вполне достаточное и для оправдания нашего генерала Ромашкина, к которому, как я уже вспоминал, курсанты любовью не пылали. Но за свой вывод я уже оправдывался тем, что с нашего уровня многое в генерале мы могли не увидеть и не разглядеть.
Так вот, теперь я считаю большой заслугой генерала Ромашкина его реакцию на одно позорное происшествие в училище, которое вспомнилось по ходу дела.
Читателям, далеким от армейских будней, для начала следует понять, что в наших вооруженных силах большинство командиров умышленно замалчивали происшествия (если удавалось, конечно), чтобы не портить мнение начальства о своей деятельности. Практика эта, безусловно, абсолютно порочная, зато распространенная! Потому решение генерала Ромашкина не замазывать, а изжить грязь, всплывшую в училище, вызывало к нему моё уважение.
События развивались так.
Известное дело, что за отличия в учёбе курсантов всегда как-то поощряли. И правильно делали!
Для этого победителей разумнее всего выявлять по результатам учебы в конце учебного года. Так и делали. Потому однажды личному составу училища объявили о присуждении весьма отличившемуся старшекурснику (фамилию не помню) Ленинской стипендии.