Занятие было полевое, то есть, на природе. Погода нам досталась приятной, солнечной. Караваны белых облаков не предвещали дождя.
К 16 часам взвод вывезли далеко за город, и машина ушла обратно. Красота в тех местах прямо как в сказках о былинных богатырях и сонной древней Руси. Вокруг Казани вообще места живописные.
Поначалу мы расположились на господствующей высоте по соседству с тригонометрическим пунктом. После уже привычного давления города, простор нам казался космическим! Видимость – на десятки км, пожалуй! В любую сторону! Хотя и с дымкой, снижающей резкость и контрастность, особенно если глядеть через мощные объективы.
Местность своеобразная. Не ровная, не гладкая, а причудливо холмистая. Очень красиво! Где-то темнеет пятнышко леса, где-то блестит речушка, пробираясь по дну овражка! Словно ориентиры, расставленные для нас, вдали уединились прозрачные берёзки. Или дубы с широкополыми шапками из веток и листвы. Куда ни глянь, видны поля под озимыми, огромные и поменьше! Одни растянулись светло-зелеными полосами вдоль дороги, другие пристроились к ней поперёк!
Дальняя деревенька, собранная из крохотных домиков, растянулась вдоль прямой и чересчур уж широкой улицы, безжалостно изрытой тракторами в недавнее распутье. Оторвавшиеся от мира хуторки и чёрно-белые коровы в лугах, словно игрушечные.
Небо голубое, зелень во все стороны и светлая, и темная, и пятнистая. А далеко на Востоке нырнул за горизонт большой тёмный лес. На востоке осталась Казань, всем своим городским телом загороженная от нас длинным холмом.
Мы замерли среди невзрачных полевых цветов, почему-то опасаясь топтать их сапогами. Молча любовались сказочной русской природой. Тянули время. Кому хотелось, спокойно покуривал. Всем тайно мечталось, чтобы нас здесь оставили в покое.
Теорию буссольных ходов мы заранее познали в классе. Предстояло научиться прокладывать эти ходы на местности.
Вообще-то, буссольный ход – это всего лишь ломанная прямая на местности. Он начинается с точки, координаты которой уже известны, а завершается в точке, координаты которой предстоит определить. Трудности связаны с тем, что конечная точка находится на большом удалении и не в пределах прямой видимости. Приближаться к ней приходится в несколько этапов (заходить «из-за угла»), производя измерения и вычисления в узловых точках.
Полковник Пущай напугал нас своим строгим видом при первом знакомстве в начале семестра, но скоро выяснилось, что он человек добрейшей души. Вот и теперь позволил нам налюбоваться местностью, прежде чем предложил заместителю командира взвода Генке Панкратову построить взвод для постановки задачи.
Задача оказалась предварительной: проверить и приготовить к работе всё, что требуется, поскольку скоро начнём работать.
Взвод поделился на десять групп по три человека в каждой. Группам досталось по одной перископической артиллерийской буссоли ПАБ-2А в комплекте с полосатой двухметровой рейкой к ней для измерения расстояний. Кроме того, у каждого курсанта имелась полевая сумка, а в ней топографическая карта местности, тетради с конспектами, бланки, карандаши, резинки, курвиметр, компас, командирская линейка, циркуль-измеритель и тяжелая стальная пластина с гравировкой, называемая хордоугломером. Разумеется, все носили на себе любимый противогаз! Шинели мы сложили рядом с ненужным пока имуществом в стороне.
Читателю, которому не довелось прокладывать буссольные ходы, будет интересно, что буссоль – это простенький оптический прибор для измерения магнитных азимутов и дирекционных углов. В сборе она тяжеловата, 15 кг, но чаще всего используется «голенькая» буссоль на складной металлической треноге. Она уже легче – около 6 кг.
Когда мы приготовились к работе, то от полковника Пущая получили для разминки и притирки в группах достаточно простую задачу. У всех групп буссольный ход вышел коротеньким, всего с одной узловой точкой.
Полковник Пущай запустил секундомер, и время нашей задачи пошло.
Все заторопились, выполняя заранее распределенные между собой обязанности. В каждой группе один человек работал с буссолью, другой бегал с вехой и дальномерной рейкой, выставляя их, где следовало, а третий записывал показания и производил расчёты.
Сразу выяснилось, что гладко было на бумаге, а на местности возникла неразбериха и несогласованность в группах. Докричаться до своего товарища, убежавшего с рейкой за триста-четыреста метров, очень трудно, только горло порвешь, связи ведь нет. А он, словно специально, отвернулся и рейку держит с наклоном. Ветер крик сдувает или ещё что-то не так!