Мы наработали нужный нам практический опыт! Спасибо за это вам, товарищ полковник!
А до меня только теперь дошло! Это через пятьдесят-то лет! Я вдруг ухватил смысл того, что, наверное, тогда хотел донести до нас полковник Пущай.
«Вот, глядите, не пришла за вами машина! Это сорвало ваш ужин, утром опять же из-за отсутствия машины было нарушено учебное расписание. Для вуза – это же ЧП! Это факт! Тем не менее, как только начнётся расследование, совершенно все окажутся ни при чем! Все окажутся правыми! Но машины-то не было! И всё равно в этой дезорганизации никто, получается, не виноват? Так?»
Может полковник пытался нам сказать, что точно также когда-то тормозили истину всякие жуковы и прочие с ним генералы-пораженцы (не верившие в способность Красной Армии победить), потому что именно из-за них начало войны стало для СССР столь трагическим! Из-за них немцы буквально смели 22 июня своё главное препятствие – мощный, но спящий Западный Особый военный округ. Из-за них он не был приведен в полную боевую готовность, хотя в неё были приведены округа, находящиеся на второстепенных стратегических направлениях. Всё из-за Жукова! Из-за него была уничтожена основная преграда на пути завоевателей!
И уже семьдесят лет народу загаживают мозги пресловутым вопросом – кто тогда был виноват? А это и выяснять не требуется, ведь абсолютно ясно!
И ясно, кто истину о начале войны во лжи утопил! Тот, кто во всём и виноват! Кто заинтересован в оправдательной лжи! Кто обвинял в этом других! Кто имел большую власть заставить многих замолчать!
Чем страшнее последствия, тем глубже всегда закапывают истину!
Так неужели полковник Пущай уже тогда это понимал? Понимал, но не мог нам сказать открытым текстом, только намёками.
Неужели он тогда уже понимал всё и про партию? Про вдавливаемое в головы народа хрущёвыми, брежневыми и их прислужниками вредоносное заклинание «Слава КПСС»!
Ведь Сталин давно понял, что партия ещё до войны выполнила свою миссию и должна отойти от управления государством. Давно понял, что верхушка партии стала заниматься собой, потому стала тормозить развитие страны.
И последующие события подтвердили правильность выводов Сталина. Именно эта верхушка его сразу и убила, как только почувствовала угрозу для своего высокопоставленного положения. И эта же верхушка, даже не принимавшая участие в государственном перевороте, лишь из-за страха за себя, всякие Молотовы и Ворошиловы, тут же предала и память Сталина, и весь свой народ!
И все последующие съезды партии, а это тысячи коммунистов, трусливо или тупо поддержали изменников и государственных преступников! Нам говорили всегда, будто там, в партийной и советской верхушке, среди делегатов съезда, собраны самые лучшие, самые достойные… А оказалось-то, что собраны самые худшие, самые трусливые, самые подлые!
Потом под это подводили антисоветские выводы, будто коммунизм по своей сути настолько гнил, что предательство верхушки закономерно!
Подлая ложь, рассчитанная на разрушение сознания людей! А разве Сталин предал? А разве десятки тысяч большевиков до революции, рискуя жизнью, скитаясь по тюрьмам и ссылкам, теряя здоровье, предали коммунистическую идею!
Это уже потом на их места проскочили проходимцы, карьеристы, откровенные вредители, подсадные утки! Ими, как убийственными вирусами, наполнилась вся власть страны советов, а заболев обогащением и накопительством, она предала идею, перестала служить народу! Повела его не к коммунизму, а обратно, к капитализму, желанному верхушке.
Неужели полковник Пущай уже тогда это понимал?
Вряд ли! Тогда лишь самые приближенные к руководящей верхушке могли понять ее внутреннюю суть и сделать подобные выводы. Верхушка слишком закрылась от народа, чтобы он мог в ней разобраться под оболванивающие выкрики «Слава КПСС!»
54
Боже мой! Едва в тени моей ослабшей памяти не остался наш с тобой, Людок, спаситель! Наш давний ангел-хранитель Рэм Петрович Большунов. Подполковник, преподаватель с кафедры конструкции ракет.
Он к тому времени весь семестр преподавал нам конструкцию штатных ракет. И сразу приучил к тому, что любое занятие начинается с письменной летучки. Она длилась всего пять минут. Стремительно и результативно! За это время мы должны были вписать ответы в розданные Рэмом Петровичем листочки. На очередном занятии узнавали оценки. Прощались «неуды» лишь тем курсантам, которые не присутствовали на предыдущем занятии по уважительным причинам. Но им ещё предстояло отчитаться за пропуск. Набравшим за семестр пять отличных оценок и не имевшим двоек, полагался «автомат» на экзамене. Хороший стимул! Он прекрасно работал – мы к каждому занятию подполковника Большунова готовились тщательнее, нежели к другим.