Войско мигом пришло в движение, Тимур тоже развернул коня, натянул повод, а конь ни с места! За стремя ухватился гонец. Тощий, а впился пиявкой.
– Отцепись! – пнул навязчивого гонца повелитель половины вселенной. – За доставку плохой вести с тебя полагается снять голову!
– Это, эмир, всегда успеется… А пока мне с тебя полагается получить “суюргалиш” – эмирское пожалование за весть доставленную с волчьей скоростью!
Кому довелось видеть разъяренного льва в человечьем обличьи? Лев тряханул гривой, отверз пасть, обнажил клыки, издал рык:
– Подать живому смертнику лошадь!
Ревностный служака сбросил хурджины с ближнего коня, подал поводья пожалованному. Тот придирчиво оглядел “суюргалиш”, охлопал по крупу, пощупал щиколотки, показательно возмутился:
– На этой кляче со сбитыми бабками и седлом сползающим я не осилю путь до Самарканда!
– Дармовому коню в рот не смотрят! – окоротил привередливого получателя Тимур. – Кстати, что ты все время чешешься как пес шелудивый?
– Так у меня, эмир, да стану я за тебя жертвой, чесотка! Зудит, свербит, сил нет терпеть… Подхватил на каком-то перегоне при смене лошадей, ну, и чешусь с тех пор. Под коленями да подмышками дочесался в ярости до коросты… Но ты не бойся, эмир, как доберусь до Самарканда, к самому лучшему табибу пойду, мигом вылечит!
– С чесоткой в Самарканд? Запрещаю! Пока доскачешь, перезаразишь половину моих конников! Эй, подручный, отобрать у него коня, чесоточному в Самарканде делать нечего!
– О, эмир, – вновь ухватился за стремя чесоточник, – чтоб тебе прожить десять тысяч лет на том и на этом свете! Не отнимай подаренный четвероногий “суюргалиш”, иначе мне придется бежать в Самарканд на своих двоих…
– Гум шав! Убирайся! Пошел вон! Эй, кто там, связать этому шелудивому псу руки и повесить за ноги на ближайшем дереве!
Махнул плетью Тимур, привстал на стремена, поскакал в Самарканд восстанавливать справедливость силой и донская земля в очередной раз прогнулась под копытами чужих лошадей…
Олег Рязанский отер пот… Свою задумку он выполнил полностью. Теперь душа песни просит! Прокричал вслед “соправителю”:
– Скатертью дорога! Справедливость не в силе, а в справедливости! Когда окончательно улеглась пыль от вражьих копыт, снял с дерева едва дышащего “гонца” тимурова. Растер члены его затекшие, влил в горло пересохшее живительной влаги из походной фляги и узрел с радостью, как улыбнулся ему в ответ Федор Шиловец на слова заветные:
– СВОИ СВОЕГО НЕ БРОСАЮТ!
В этот судьбоносный день народ московский, пав на колени, воздевал руки к спасительной иконе Владимирской Божьей Матери:
– “О всесвятая владычица богородица! Избавь нас и город наш Москву от нашествия поганого Темир-Аксака-царя и каждый город христианский и страну нашу защити, и князя и людей от всякого зла оборони… избавь нас от пленения, от огня, и меча, и внезапной смерти…” (Из повести о Темир-Аксаке.)
И чудо свершилось! Простояв возле Ельца 15 дней, Тимур не пошел на Москву, а 26 августа 1395 года повернул на юг и ушел из рязанских пределов…
Немного дней прошло, а сколько событий!
Спустя 20 лет после настоящей смерти Тимура, историк Шараф-ад-Дин-Йезди, живший при дворе Шахруха, сына Тимура, написал “Зафар-наме” – “Книгу побед” с подробным описанием, как эмир Тимур дошел до города русских Машку (Москвы) и как “в руки воинов попало столько драгоценностей, что им не видно было счета: и рудное золото и чистое серебро, затмевающее лунный свет, и холст, и антиохийские домотканые ткани, наваленные горами, как горы Каф, целыми вьюками блестящие бобры, черных соболей несметное число; горностаев столько связок, что их не перечтешь; рысьи меха, беличьи, лисьи, равно как и жеребцы, не видавшие еще подков…”
Вышеприведенное сообщение именитого историка есть именно тот случай, когда настоящая История встает с ног на голову!
